Продолжая начатое
ранее.
Итак, прежде чем попытаться ответить на вопрос о том, когда же именно произошло свержение "ига" (и имело ли оно место вообще), необходимо для начала определиться с собственно наполнением данного термина. Что именно подразумевается под "ордынским игом", и в чем в первую очередь выражалась зависимость Руси от Орды? Здесь следует выделить два основных момента:
1. выдача ханами ярлыков, служивших главным юридическим основанием для занятия тем или иным князем его стола, великого или же удельного; при этом получатель ярлыка обязан был
лично являться за ним в ставку хана;
2. выплата великим князем "выхода", т.е.
регулярной и фиксированной дани.
А теперь бегло, увы, не избежав некоторой тавтологии, пробежимся взглядом по предыдущим заметкам, но уже в обратном направлении, на предмет наличия данных признаков "ига" в период правления князей XV столетия.
+++
Иван III вступил на престол без санкции кого-либо из ханов сохранившихся осколков Улуса Джучи. И не выплачивая кому бы то ни было "выхода". Попытки хана Большой Орды Ахмата в 1472 и 1480 гг. силой навязать ему взаимоотношения сюзерена и вассала встретили со стороны Ивана жесткий отпор и в итоге потерпели полный крах. Важный момент - отправным моментом для начала открытого конфликта между Ахматом и Иваном III стали усилия литовской дипломатии. Оба своих неудачных похода на Русь хан Большой Орды предпринял, полагаясь на гарантии польского короля Казимира IV о деятельной военной поддержке. То есть Ахмат прекрасно осознавал недостаточность своих собственных сил для разговора с Москвою с позиции силы, с позиции сюзерена. Несомненно, понимали истинную расстановку сил и в Белокаменной, и вряд ли там кто-нибудь всерьез полагал себя находящимся в реальной зависимости от ордынцев. И даже выплата некоей дани (пусть и расцененной самим Ахматом, согласно его ярлыку от 1480 г., как "выход") Большой Орде в 1471 г. может расцениваться лишь как средство обеспечения безопасного тыла на время московско-новгородского конфликта. Тем более, что правительству Ивана III было хорошо известно о предпринимаемых еще с 1470-го года попытках польского короля сподвигнуть хана на войну с Москвой.
Василий II так же унаследовал власть без санкционирования со стороны Орды, опираясь исключительно на поддержку церкви и своего опекуна - Витовта. И лишь несколько лет спустя, в виду исчерпания прочих возможностей, был вынужден обратиться к хану за разрешением своего спора с дядей. Тем самым действительно вынужденно признав зависимость московского великокняжеского стола от Сарая. Однако же скорое падение власти Улу-Мухаммеда и последующее скатывание как Орды так и ВКМ в пучину междоусобиц не дает оснований говорить о сохранении в этот период (30-е - 40-е гг. XV в.) каких-либо устойчивых и долгосрочных отношений зависимости (и выплаты "выхода") между постоянно сменяющими друг друга и, очевидно, занятыми больше разборками между собою, правящими группировками на Руси и в степи. Не является исключением и новое кратковременное подчинение Василия II Улу-Мухаммеду после катастрофы 1445 г., ставшее следствием военного поражения и приведшее к уплате разовой контрибуции, но отнюдь не к установлению постоянных даннических отношений с Казанью. С 50-х же гг., когда гражданская война в ВКМ наконец утихает, и до самого конца правления Василия Темного мы наблюдаем картину ожесточенного противостояния Москвы и Большой Орды Сайид-Ахмада, что так же исключает возможность говорить о существовании зависимости Руси от этого осколка Улуса Джучи.
Наконец, Василий I. Великим князем стал в период существования реальной, хотя и значительно ослабленной зависимости Руси от Орды - хан уже был бессилен в решении вопроса об обладателе великокняжеского стола, однако "выход", вне всяких сомнений, исправно выплачивался. Но при первой же возможности уплата дани была прекращена, и все последующие попытки ее истребовать игнорировались либо, как нашествие Едигея, встречали хоть и пассивный, но отпор. Самое большее, на что был готов в отношениях с наследниками Улуг Улуса Василий Дмитриевич - это выплата отступных, как в 1408 г.
Подбивая итоги. Ни в начале правления Ивана III (до условного "свержения ига" в 1480 г.), ни при Василии II ВКМ не находилось сколь-либо продолжительное время в зависимости от Золотой Орды или какого-либо ее осколка. Можно говорить лишь о попытках тех или иных ханов эту зависимость восстановить. Более успешных, хотя и с всякий раз крайне недолговечным итогом, при Василии Темном. И безуспешных - при Иване Великом. В отличие от сына и внука Василий I действительно начинал свое княжение в статусе вассала и данника хана Тохтамыша. И это, кстати, следует подчеркнуть особо - именно Тохтамыша, как первого за долгое время хана, сумевшего восстановить единство и хотя бы тень былого могущества Улуса Джучи, а не Сарайских ханов вообще. Конец этому положению вещей, т.е. зависимости Москвы от Орды, положил разгром Улуг Улуса Тамерланом в 1395 г. Так же как и за три с лишним десятка лет до того - гибель Бердибека и начало Великой Замятни.
И вот тут-то невольно посещают крамольные мысли. В который раз прокручивая в памяти историю русско-ордынских взаимоотношений во второй половине XIV - XV вв., в какой-то момент неожиданно задаешься вопросами: а было ли вообще такое событие как "свержение ордынского ига"? И правильно ли деятельность Дмитрия Донского, Василия I, Василия Темного и Ивана Великого характеризовать как "борьбу с ордынским игом"? Ведь если отрешиться от привычной нам москвоцентричной (русскоцентричной, если угодно) точки зрения на данную эпоху и взглянуть на нее глазами стороннего наблюдателя, то становится очевидным, что на протяжении всего периода правления этих князей Русь занимала исключительно оборонительную позицию. Прекращая выплату дани и какую-либо иную демонстрацию зависимости от Орды всякий раз, как только та оказывалась слишком слаба, чтобы силой обосновать свое право на верховенство. Но вплоть до Ивана IV не предпринимая никаких активных действий по уничтожению оппонента. Практически во всех русско-ордынских войнах, за исключением московско-казанских, стоящих здесь особняком, инициатива исходила именно от ханов или же стоявших за ними временщиков. И целью их всякий раз было - восстановление господства над Русью. Мамай, Тохтамыш, Едигей, Улу-Мухаммед, Сайид-Ахмад, Ахмат... И этим последним именем список отнюдь не завершается. Как не заканчиваются в 1480 г. и попытки наследников Золотой Орды возродить свою власть над русскими землям. Крымские ханы Мехмед Гирей в 1521 г. и Девлет Гирей в 1571 г. были куда как ближе к достижению этой цели, нежели хан Большой Орды Ахмат когда бы то ни было.
Таким образом, рассматривая события второй половины XIV - XVI столетий, имхо, правильнее будет говорить не о борьбе русских князей с ордынским игом, безо всякого эпического "свержения" прекратившегося еще в 1360-х с началом в Орде Замятни, а затем, после недолгой реставрации при Тохтамыше, уже окончательно в 1390-х, благодаря вторжению Тамерлана, а о борьбе татарских ханов за восстановление господства над Русью. И 1480-й год, который мы привыкли считать неким рубежом, не был на самом деле ни финалом, ни даже особо значимым эпизодом в этом противостоянии. Значимым он был лишь в истории Большой Орды, так как оказался последней масштабной демонстрацией претензий этого осколка Улуса Джучи на роль гегемона в Восточной Европе. Но не в истории Руси/России, как до так и после переживавшей намного более тяжкие удары со стороны степи. И даже не в истории наследников Золотой Орды, еще целое столетие представлявших из себя более чем серьезную угрозу для независимости русских земель.