ни фига ж себе перекос в отраслях Оо

Попались тут в ЖЖ прелюбопытные данные журнала Scientific American о соотношении специалистов различных направлений, выпускаемых американскими ВУЗами.


Как мы видим:

1. Количество психологов, выпущенных в США, превосходит все инженерные специальности вместе взятые
2. Количество социологов превосходит количество всех инженеров-электронщиков
3. Количество знатоков искусства и музыки больше, чем количество электронщиков и программистов вместе взятых
4. На каждого выпускаемого электронщика приходится 22 выпускаемых бизнесменов и менеджеров

Отсюда.

Ну, по части 4-го пункта я бы все же на стал делать такие уж большие глаза. На диплом управленца того или иного уровня зачастую идут люди с уже имеющимся высшим, а порою и не одним, образованием. Так что, это не показатель. Так же как и количество биологов, по справедливому замечанию хозяина ЖЖ, удивлять не должно - здесь скорее всего учтены в основном будущие медики. В принципе, и искусствовед - обычно либо второе высшее, либо образование "для галочки" для богатых бездельников - скажем, какой-нибудь там голливудской актрисе или женушке успешного бизнесмена тоже ведь как-то не к лицу совсем уж не иметь никакого высшего образования. А что может быть гламурнее и утонченнее, чем диплом специалиста по ночным вазам времен Людовика XIV? Но вот на кой ляд американцам СТОЛЬКО психологов и социологов??? Особенно психологов...

@темы: интересное

---

даблфейспалм

Пишет  ЛюбительБелок:

28.04.2012 в 13:34

Даумантас, Я не собираюсь никому ничего доказывать.
Я дискуссию закончил, в связи с её полной бессмысленностью.

Дальнейшие посты будут просто удаляться.

URL комментария

Это после того, как товарищ трусливо стер мой последний комментарий ^^
В переводе на русский реакция автора означает: Да, я горожу ахинею. Да, я это знаю. Да, я свою ахинею никак обосновывать не собираюсь. А на фига? Дурачки и так схавают. Главное, что б в этой ахинее было бы что-нито про злобный Газпром и злющую Россию. Схавают как миленькие.

@темы: идиоты на марше, украиноведение

---

инфографика по сравнительным размерам бронетехники времен WWII

Картинка довольно большая, так что, убрал под кат.

28.04.2012 в 13:19

Пишет  ЛюбительБелок:

@темы: WWII, цейхгауз, хистори-копилка

---

шариат, говорите?

Вослед недавнему скандальному заявлению одного недоадвоката о необходимости введения в России судов шариата, вовсе не в плане разжигания каких-то новых страстей по сабжу, а просто в качестве небольшой исторической справки и, пожалуй, иллюстрации, хотелось бы привести отрывок из воспоминаний русского офицера и администратора, военного губернатора Самаркандской области Туркестанского края Российской империи, о тех временах, когда шариатские суды действительно действовали кое-где на территории России. Причем, обращаться к ним могли не только местные мусульмане, но и даже русские по поводу конфликтов между ними и мусульманами.

Разбирательство у казия (из «Туркестанского альбома»).

Русские перед судом шариата

Положение об управлении Туркестанского края дает право лицам, не принадлежащим к туземному населению, обращаться к народному суду по исковым делам с туземцами. Для передачи иска в руки народного судьи истец должен заручиться согласием ответчика, и вместе с тем теряет уже право вчинять иск по тому же делу у мирового судьи.

Казалось бы до крайности нелепым предпочитать решению дела у мирового судьи, по строго определенным статьям европейского кодекса, разбирательство в народном суде и отдавать свое дело в руки иноверца и иноплеменника, не связанного никакими нам известными положениями и во всем ссылающегося на юридические тонкости шариатских софистов, всякий вопрос толкующих на несколько ладов. Однако русские люди в своих делах с туземцами все чаще и чаще обращаются к народному суду, в особенности со времени развития в крае хлопкового дела.

Русский человек по своей природе беспечен и доверчив; сарт, напротив, хитер и подозрителен; поэтому при обоюдных торговых сделках с русскими туземец рядом правильных торговых расчетов и точным исполнением принятых на себя обязательств успевает, обыкновенно, совершенно усыпить и без того не развитую в нас осторожность, и мы начинаем уже вовсе халатно относиться к сделкам с знакомым «тамыром» [друг, приятель], веря безусловно в честность и благородство его души. Осторожного сарта такая беспечность просто бесит, и он кончает свои дела с русским компаньоном, обыкновенно не доплатив некоторую сумму денег за принятый товар или не рассчитавшись сполна за исполненную для него мастеровым работу. Конечно, это не похвально со стороны сарта, но ведь и наш брат, как человек более развитой и сметливый, мог бы немного серьезнее относиться к своей собственной выгоде.

Скрылся сарт в закоулках старого города; не является он и денег не шлет, а найти его трудно, когда знаешь о нем только, что зовут его Норматбаем и что он занимается скупкой хлопка. О документальных доказательствах долга в таких случаях и речи быть не может: кому же придет в голову брать расписки с туземца, который всегда так аккуратно рассчитывался и был в этом отношении вне всяких подозрений? Остается или ждать счастливой случайности, которая толкнет сарта на глаза кредитору, или обращаться к помощи правящих населением административных лиц, чтобы они, по весьма гадательным признакам, отыскали ответчика или хотя бы указали место его жительства. Наконец искомый туземец найден, кредитор обращается к нему с напоминанием о неоконченных счетах и тот начинает доказывать, что, собственно, не он виноват в своей неисправности, а сам кредитор не выполнил относительно своего компаньона некоторых обещаний. Разговор кончается уверением, что завтра, а самое позднее в следующую среду все дела будут покончены в желаемом для кредитора смысле. Как не поверить еще раз: до среды недалеко, а у нас не в обычае настойчиво требовать свои деньги и тащить за полу к судье своего должника, как это принято у туземцев в их делах между собой. Проходит много времени, должник не является, терпение приходит к концу и кредитор решается, наконец, [искать] защиты своих интересов у властей, требовать судом уплаты причитающихся ему денег. Обратиться непосредственно к мировому судье обыкновенно мы не умеем, и поэтому приходится искать подходящего недорогого адвоката. Адвокат терпеливо выслушивает иеремиады клиента о том, как он жестоко обманут, но когда дело доходит до поверки доказательств, имеющихся в руках у потерпевшего, он выливает на голову клиента ушах холодной воды, объявляя, что сам он вполне верит всему рассказанному и сочувствует горю клиента, но что этого недостаточно, ибо мировой судья потребует документальных доказательств, а так как их нет в руках потерпевшего, то в иске неминуемо будет отказано.

Обыкновенный путь хождения по делу оказывается неприменимым; приходится изыскивать другой способ заставить сарта исполнить свои обязательства, и тут–то обыкновенно кто–нибудь из знакомых подает совет обратиться к народному судье, т. е. к суду по шариату, в котором, якобы без письменных доказательств, можно взыскать с должника свои деньги. Надо снова найти должника, надо уговорить его судиться по шариату, потому что, если он не пожелает этого, то с ним ничего нельзя поделать. В большинстве случаев сарт отлично понимает, что если его просят судиться у казия, то это значит, что у мирового судьи выиграть дело нельзя, и потому он обыкновенно наотрез отказывает своему кредитору в его просьбе и не без иронии приглашает его обратиться к мировому судье. Но иногда, или по недостаточному знанию законов, или по привычке к своему суду, где он знает все ходы и выходы, сарт соглашается выступить в качестве ответчика в народном суде. Отсюда начинаются новые мытарства.

Прежде всего истцу, не знающему языка, на котором происходит судопроизводство, необходимо найти переводчика для объяснения дела народному судье и для передачи, конечно, из пятого в десятое, истцу всего того, что будет говориться на судебном разбирательстве. Вместе с юрким татарином–переводчиком потерпевший пускается на поиски правосудия. Камера народного судьи ничем не отличается от обыкновенных сартовских домов; ошеломленный непривычным говором многочисленных посетителей казия, наполняющих весь тесный дворик его жилища, русский проситель совершенно теряется, не зная, к кому из присутствующих он должен обратиться с своей просьбой. Переводчик–татарин подходит с поклонами к седому полному старику в распашном халате и в одном белье, по–летнему, и почтительно обращает его внимание на приведенного просителя. На лице представителя правосудия, сквозь свойственное туземцам равнодушие, прежде всего проглядывает неудовольствие, что к нему обращается не свой брат туземец, с которым он привык иметь дело. Русские редко приходят к нему со своими личными делами; обыкновенно его беспокоят только лишенные права хождения по делам в русских судах мелкие адвокаты, возбуждающие самые неосновательные тяжбы, чтобы вымотать у туземца несколько рублей. Адвокаты эти — нож острый для казия: каждый из них умеет обвинить народного судью в медленности или пристрастии, что со стороны начальства вызывает требование объяснений по поводу давно оконченных дел. Поэтому неудивительно, что и наш проситель не видит на лице судьи выражения участия и готовности все сделать для справедливого удовлетворения просьбы пришельца, добровольно подчиняющегося его мудрому решению.

Мы привыкли думать, что суд по шариату отличается крайней простотой, полным отсутствием формальностей и, главное, быстротой, которой могут позавидовать наши судебные учреждения, но это прискорбное недоразумение: судопроизводство в народном суде допускает только больше произвола, там только с меньшей уверенностью можно сказать, чем кончится данное дело, а формальности тоже есть и они немало вредят интересам тяжущихся. Так, прежде всего, выслушав просьбу истца на словах и совершенно уяснив себе ее смысл, народный судья предлагает, однако, просителю изложить свою просьбу письменно, составить так называемый «махзар». Опять затруднение: или надо писать просьбу по–русски и потом искать письменного переводчика, который перевел бы прошение на туземный язык, или же, доверившись одному из мирз (писцов), обитающих в камере народного судьи, просить его за известное вознаграждение составить просьбу (со слов просителя) прямо на туземном языке. И та, и другая процедура одинаково сложны и одинаково допускают возможность ошибок и недомолвок в переводе, а, кроме того, стоят денег. Наконец «махзар» написан, прошение принято. Народный судья предлагает сторонам дать подписку о согласии судиться народным судом на основании 210 ст. «Положения». Русский проситель принужден подписать свою фамилию под документом, которого прочесть не в силах. Пройдя все эти мытарства, он свободно вздыхает, полагая, что теперь уже нет никаких препятствий к немедленному окончанию дела, причем в десятый раз объясняет своему заместителю–татарину все подробности дела. Переводчик тупо слушает, заранее приготовившись выбросить добрую половину из того, что говорил ему в доказательство своей правоты словоохотливый русский, и сказать казию только самое необходимое, чтобы скорей отделаться от своей менторской роли и получить причитающийся гонорар. Ответчику предъявлен иск. Истец с нетерпением ждет, что будет говорить в свое оправдание обманувший его компаньон, но тот и не думает оправдываться: он только просит народного судью дать ему несколько дней на подготовку доказательств, тем более что в Чиназе заболела его сестра, которую ему необходимо навестить. Заявление это народным судьей принято; по шариату, он обязан дать ответчику срок («муглат»), — и на обороте «махзара» просителя рукою казия делается краткая надпись «тазкира» (протокол), где прописывается, что, ввиду заявления ответчика, ему дана отсрочка на две недели.

По истечении их ответчику посылается повестка с предложением явиться в суд в такой–то день, но он и не думает об этом. По настойчивому требованию истца, ответчику шлют вторую и третью повестки, а о нем все нет ни слуху, ни духу. Проситель негодует, народный судья тоже сердится, но сам он не в праве наказать ослушника, а должен просить об этом начальника города. По рапорту судьи на виновного в неявке налагается штраф, и только после этого он является в камеру судьи, куда проситель–русский приходил все время весьма аккуратно, так как заочные решения в народном суде не допускаются и истцу надо быть всегда налицо. Судья доволен, ему удалось, наконец, свести в своей камере обе стороны, и он немедля приступает к разбору. По установившемуся обычаю, народный судья предлагает тяжущимся сесть перед ним, так как спрашивать стоящих он не может; сесть надо, став на колена и опустив на пятки седалище. Неловко садиться на пятки непривычному человеку, но в камере нет мебели и, подчиняясь обычаю, проситель испытывает пренеприятное ощущение остановки кровообращения: по ногам бегают мурашки. Сели. Судья приступает к разбирательству («мурафиа»): читает прошение, рассматривает «ривоят» противной стороны, собирает дополнительные объяснения и, наконец, предлагает сторонам покончить дело миром и, если они согласны, избрать для решения 4–6 посредников.

Мировые сделки («сульх») в большом ходу у туземцев; им нравится самая процедура долгих споров и просьб об уступках, но зато горько же и расплачиваются они за любовь к мировым сделкам, от которых в выигрыше положительно только одни примирители, которые, покончив дело, кладут в свои карманы большую часть определенной к уплате суммы, а истец и ответчик должны утешать себя только тем, что все счеты между ними покончены, и, следовательно, долго не придется ведаться со всеми хитростями народного суда. Русский проситель незнаком с мировыми сделками в этом суде, и потому просит покончить дело по закону (шариату). Народный судья недоволен этим; он знает, что дело идет к присяге, а проводить к присяге туземца неприятно, потому что казию известно, как не любит народ присяги, считая ее позорным делом. Однако, по шариату судья обязан дать ответчику присягу. Присяга считается действительною только в том случае, если присягающий после своего наказания произнесет за казием слова: «Валлагу, билляги, таллаги». Туземец, воспитанный в правилах формализма, боится произнесения только этих слов; клятву же, данную в каких–либо других выражениях, он весьма легко преступает. Так, бывают случаи, что народный судья, зная, как тяжко мусульманину произносить клятву в этих именно выражениях, несколько видоизменяет формулу присяги и предлагает ответчику подтвердить свое отрицание присягой, выраженной иначе, напр., «азберой–худа», «бакки–худа» и т. п. Такую присягу туземец легко принимает, но зато и не считает клятвопреступлением дать после нее ложное показание. Отсюда ясно, как не равны силы русского и туземца перед народным судом. Если прибавить к этому, что клятвопреступление, по шариату, может быть искуплено делами милосердия и постом, то прямо–таки приходится удивляться наивности тех соотечественников наших, которые рассчитывают на правый суд у казия в своих делах с туземцами. Допустим, однако, что народный судья предложил присягу в общепринятой страшной для туземца форме: «Валлагу, билляги, таллаги». Тогда все зависит от личности принимающего присягу. Если он пользуется уважением сограждан и сумма иска не велика, то, конечно, он не захочет присягать, и тем даст народному судье право постановить решение в пользу истца; но если ответчик, как чаще случается, человек иных свойств, то ему ничего не стоит, приняв присягу, дать ложное показание и таким образом отделаться от предъявленного к нему иска, потому что после присяги не приемлются от истца никакие дополнительные требования и доказательства, и все счеты с ответчиком считаются поконченными. Дорога к мировому судье закрыта окончательно и приходится, примирившись с совершившимся фактом, быть в другой раз осторожнее в торговых сделках с туземцами.

Мы разобрали случай, когда перед народным судом русский является истцом, а туземец ответчиком, но может случиться, что русский даст согласие судиться с туземцем в народном суде и в том случае, когда ему самому придется выступать в роли ответчика. Тогда процедура судоговорения представляет еще более странную и совершенно несоответствующую нашим понятиям о судебном состязании сцену. Не имея доказательств и не пожелав примириться, туземец потребует от ответчика присяги и ответчику, повторяя за казием, придется произнести арабскую фразу: «Биллягильлязи инзалят инджили Аля–и Иса Алансалям», в которой русскому человеку не понятно ни одно слово, а от произнесения этой клятвы зависит, между тем, решение дела в пользу истца или ответчика. Нечего и говорить что и здесь, как в первом случае, многое зависит от совести присягающего; легко может случиться, что тот, кто постеснялся бы дать ложную клятву перед св. крестом и евангелием, увлекшись выгодою, может сказать неправду, подтверждая ее непонятными арабскими словами, хотя в переводе эти слова означают: «Клянусь Богом, ниспославшим евангелие Иисуса», т. е. представляют формальную клятву. [В шариате есть формулы присяги для еврея, христианина, огнепоклонника и идолопоклонника. Их можно найти в книге «Хидая», перевод под ред. Н. И. Гродекова, т. III, стр. 66].

Все эти обстоятельства, казалось бы, должны были удерживать нас, русских, от обращения к народному суду, тем более что у нас есть гораздо более совершенный суд, в котором такие шаткие и условные доказательства, как очистительная присяга, не имеют места. Тяжелы те мытарства, которым приходится подвергаться русским людям, рискующим иногда по своим тяжбам с туземцами обращаться к народному суду, но, во избежание этих мытарств, можно только рекомендовать всем, имеющим дело с туземцами, не полагаться на их пресловутую честность, а всегда основывать свои сделки на документальных данных, которые и в мировых учреждениях могли бы быть приняты как доказательства.

"Полжизни в Туркестане. Очерки быта туземного населения". Н. С. Лыкошин, Петроград, 1916.

Отсюда.

@темы: история, их нравы

---

и совсем грустное

МОСКВА, 27 апр - РИА Новости. Герой России Анатолий Лебедь погиб в ДТП в пятницу в Москве, сообщил РИА Новости источник в правоохранительных органах столицы.
"Анатолий Лебедь ехал на мотоцикле, врезался в бордюр и вылетел на дорогу. От полученных травм он скончался на месте", - сказал собеседник агентства.
В пресс-службе столичного главка МВД РИА Новости подтвердили факт ДТП на пересечении Богородского шоссе и Майского просека.
Анатолий Лебедь служил в разведке Воздушно-десантных войск. С 1999 по 2007 годы неоднократно участвовал в спецоперациях в Чечне.
Летом 2003 года в ходе одной из операций в горах у населённого пункта Улус-Керт он подорвался на мине. В результате ранения ему была ампутирована ступня. Получил вторую группу инвалидности, однако отказался увольняться из вооруженных сил и освоил протез.
В январе 2005 года лично уничтожил трёх боевиков в неравном бою, предотвратив захват раненых сослуживцев в плен. В другом боестолкновении собственным телом прикрыл раненого рядового от выстрела из гранатомета. Получив ранение, лично уничтожил гранатомётчика и пулемётный расчет боевиков. В результате боя была захвачена база боевиков.
Звание Героя России было присвоено Лебедю указом президента РФ от 6 апреля 2005 года за мужество и героизм, проявленные при исполнении воинского долга в Северо-Кавказском регионе.
В августе 2008 года офицер участвовал в боевых действиях против грузинских вооруженных сил, напавших на Южную Осетию.
Был награждён советскими орденами Красной Звезды, орденом "За службу Родине в Вооружённых Силах СССР" 3-й степени, российскими орденом Святого Георгия 4-й степени (2008, № 3), тремя орденами Мужества, медалями.

Ссыль

Если кому интересно, краткая биография этого замечательного человека.
Довольно подробное и интересное интервью с ним.
Ну и просто небольшой фото-репортаж о его участии в последней войне 08.08.08.

Гребаные мотоциклы...

@темы: r.i.p.

---

и о совсем не смешном

Обращение российских правозащитников к заседанию ПАСЕ

Отдельные цитаты из опуса:

Как вы знаете, вступая в 1996 году в Совет Европы, Россия приняла на себя целый ряд важнейших обязательств.

В то время, невзирая на развязанную Кремлём войну и жестокие репрессивные действия против населения Чечни, российские правозащитники поддерживали идею членства России в СЕ. Основанием этой позиции была надежда на то, что это членство станет дополнительным рычагом влияния на Россию и будет служить кардинальной демократизации страны. Ведь уставная цель Совета Европы — способствовать укреплению демократии в странах-членах Совета.



Мы с глубоким сожалением констатируем – наши надежды рухнули, Совет Европы так и не смог оказать заметного влияния на Россию. Весьма отчётливый пример — многолетние попытки влиять как раз на «чеченскую» политику Кремля. Специально созданная комиссия ПАСЕ, которой руководили вначале Эрнст Мюллеман, а потом лорд Фрэнк Джадд, пыталась воспрепятствовать кровавым репрессивным бесчинствам России на Северном Кавказе. Нынешняя ситуация в кавказском регионе ярко демонстрирует безрезультатность этих робких попыток.

О-о-о!! Каким елеем для моего слуха звучат эти слова ^^ Особенно вот это их жалостливое - наши надежды рухнули! Да, да, детка, повтори это еще раз! xD Боже, как я счастлив, что надежды этих мразей рухнули.

Под восторженный аккомпанемент послушного, массового, государственного телевидения, нимало не опасаясь послушного правосудия, власть непринуждённо переназначает самоё себя в ходе безвкусного «послушного» фарса, который она называет выборами. Каждый компонент означенного непристойного трио заслуживал бы отдельного внимательного рассмотрения, здесь, разумеется, неуместного.

Нет, вы оценили, какая поэзия заложена в этом отрывке?))

Так, упомянутая уже неудача ПАСЕ при попытке помочь мирному урегулированию кавказской проблемы была во многом обусловлена прямой ложью со стороны большинства членов руководимой Д.Рогозиным российской делегации в ПАСЕ. Но ведь позиция России в ПАСЕ с очевидностью всегда характеризовалась небрежно замаскированной ложью!

Ну, конечно же, все, что не содействует созданию образа благородных борцов за свободу Ичкерии, может быть ложью и только ложью. Не иначе.

Надо честно признать: нерешительность Европы, в какой-то мере требования политеса способствовали расправам на Северном Кавказе и созданию ситуации, которая существует там сейчас.

Ага, созданию ситуации. Ситуации, которая называется мир, то бишь отсутствие войны. Караул. Нерешительность Европы способствовала установлению на Кавказе относительного мира! Ужасно! Нестерпимо! Позор всему европейскому сообществу!

Но теперь гражданская активность в Российской Федерации создала условия, при которых настойчивое давление на неё может оказаться полезными для самой РФ, и для мирового сообщества. Вместе с тем, привычные робость и хитроумные политические манёвры партнёров в очередной раз могут стать опорой правящих Россией нелегитимных самозванцев.

Для международных организаций, таких, как Совет Европы и Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе, открываются новые возможности. Очень хотелось бы, чтобы эти возможности были использованы ко всеобщему благу, в частности, для оздоровления международных отношений. Мы позволим себе повторить слова нашего великого соотечественника и современника А.Д.Сахарова: «Моя страна нуждается в поддержке и в давлении». Нужно осознать, что открытое, искреннее, деятельное дружелюбие вполне совместимо с настойчивой, принципиальной требовательностью.

Нет, какие все-таки твари... Других эпитетов для этой накипи рода человеческого у меня просто нет...

@темы: идиоты на марше, либерализм головного мозга, политика, злости не хватает

---

поздравляю, скобари))

Эта афиша, от которой уже неделю ловит лулзы весь город, таки попала в энторнеты ^^"

@темы: Псков, смяфное

---

а продолжу-ка я)

@темы: лира

---

очень трезвый взгляд на проблемы польского самосознания от поляка же

27.04.2012 в 17:27

Пишет  Альскандера:

О "золотой свободе" в "государстве двух народов" замолвите слово.
Любят некоторые сейчас противопоставлять "вольную, просвещенную" Речь Посполиту - "косной, тиранической и рабской России".

Их вниманию и предлагаю эту статью Агаты Михаляк - интервью с писателем Марианом Пилётом для польской газеты naTemat. Остальным тоже будет интересно.

ursa-tm.ru/forum/index.php?/topic/31931-%d0%bc%...

Агата Михаляк

Мы, потомки хамов

Мариан Пилёт, автор, в частности, награждённого премией Нике «Плюмажа», это один из немногочисленных голосов, напоминающих полякам, откуда они родом. О лабиринтах созревания польского самосознания, различных взглядах на патриотизм, сарматской спеси и о «Мазурке Домбровского» как объединяющем призыве мы беседовали с писателем прекрасным весенним днём.


Агата Михаляк:
- На меня произвёл большое впечатление ваш текст в квартальнике «Книги». Он создаёт образ поляков как народа, в сущности, крестьянского, всё ещё жаждущего продвижения по социальной лестнице, и в то же время живущего картинами великолепного сарматского прошлого – которое nota bene великолепным не было. Как это, по вашему мнению, возможно, что мы от всего этого не впадаем в раздвоение личности?

Мариан Пилёт:
- На этот вопрос всё ещё нет ответа. Наше национальное самосознание – ещё с I Речи Посполитей – формировалось на резком противопоставлении сарматского народа (шляхты) и (славянского) крестьянского сброда. Все восстания девятнадцатого века имели характер исключительно шляхетский, консервативный, имели своей целью вернуть прежнее положение вещей, а потому противоречили интересам крестьянских масс, о которых можно сказать, что они были польскоязычные, но не польские. Крестьянин не осознавал свою польскость, впрочем, это осознание стало бы для него своеобразным беременем, поскольку из-под власти польского пана его освободили чужие. Ведь крепостное право отменили только захватчики: сначала пруссаки, потом австрийцы и, наконец, уже в эпоху Январского Восстания, даже русские… На это вообще можно посмотреть с такой точки зрения, что захватчики вошли в Польшу, чтобы освободить крестьянина от крепостного ярма!

Агата Михаляк:
- Так страшно было крестьянину под польским паном?

Мариан Пилёт:
- Одной из причин, а быть может, даже фундаментальной причиной гибели первой Речи Посполитей был крестьянский вопрос. В XVII веке крестьяне бежали, как только могли и куда только могли, из страны, в которой каждому из них грозила смерть от руки пана – как собаке, без суда. Это было просто нечто чудовищное. Могучая армия Хмельницкого была по большей части армией крестьянской, состоявшей из взбунтовавшегося крестьянства всей Речи Посполитей – как руского (в польском понимании, но не российского – прим. перев.), так литовского и польского – или же, если говорить точно, польскоязычного.



Взбунтовавшиеся казаки и крестьяне нанесли сарматской Речи Посполитей удар, от которого она, собственно говоря, уже больше не оправилась, существовала ещё более века как бы по инерции. И только в конце века, после краха всех шляхетских восстаний, освобождённый, как уже было сказано, захватчиками от барщины, свободный польский крестьянин начал реагировать на лозунг «С польской шляхтой польский люд».

С польской шляхтой польского крестьянина объединяло, в сущности, немногим более, чем польский язык – в это время жестоко искореняемый как царскими русификаторами, так и бисмарковскими гакатистами (Гаката – антипольская организация германских шовинистов в конце XIX — начале XX века, - прим. перев.).

Мифические защитники кресовых застав, сотворённые Генриком Сенкевичем, брали власть над крестьянскими душами, покровительствовали защитникам польского языка и школы. Таково было начало необычайного, поразительного и парадоксального процесса ментального подчинения масс польскоязычного крестьянства шляхетской культуре и идее народа.

Процесс этот, неслыханно трудный, трудно поддающийся пониманию, длившийся десятки лет, подошёл к своему финалу только после Второй мировой войны, и опять парадоксально, в Польше de nomine Народной.

Для меня таким символическим моментом объединения крестьянства со шляхетско-интеллигентским народом является момент – это было примерно около 1970 года – когда Борына (персонаж романа Владислава Реймонта «Мужики», крестьянин, - прим. перев.) перестал обращаться к Джимале (историческая личность, крестьянин, - прим. перев.) на «вы», а начал величать его так, как Неканда Трепка (известная шляхетская фамилия – прим. перев.) Хризостома Пасека (знамнеитый польский мемуарист эпохи барокко – прим. перев.) – «пан».

Надо знать, что это значит.

Так вот, этим актом польский крестьянин исключил себя из славянской языковой общности – все славяне, от русских до словенцев и лужичан, употребляют форму «вы» - и перенёсся в элитарную неосарматскую общность, использующую форму «пан». Таким образом, мы стали народом панов (смеётся).

Агата Михаляк:
- Как ещё в национальном характере проявлялась эта перемена?

Мариан Пилёт:
- Советы предсказали нам эту судьбу.

Прежде чем мы стали ублюдком народов, всё межвоенное двадцатилетие не было для них никакой Польши, существовала исключительно «панская Польша». Можно сказать, что после войны они сделали всё, чтобы помочь нам стать ею – и максимально отгородиться от соседних, в сущности, крестьянских народов.

Литвин всё ещё видит в поляке именно пана, более того, потенциального захватчика, покушающегося на литовский Вильнюс; Лукашенко стращает белорусов польским паном, готовящимся к нападению на Гродно и Минск. То же самое украинцы – они чувствуют свою крестьянскость, что означает, по крайней мере, недоверие к тому, кто почти каждым словом демонстрирует своё превосходство.

Таким образом, польское национальное самосознание находится в конфликте с самосознанием соседних народов, которыми наши политики рады были бы поруководить. Однако возможно ли это с великопанской позиции?

Ведь даже если мы усердно отрекаемся от своей крестьянскости, если делаем всё, чтобы забыть, откуда мы, то всё равно статистика неумолимо твердит своё, мы, в огромном большинстве, - потомки оных хамов, которых приказчики палками гнали отрабатывать барщину. Разве можно уничтожить, похоронить прошлое? Тени забытых предков не дают забыть о себе, являются если не нам, но нашим внукам. Уже являются…

Я недавно был на представлении «Во имя Якуба С.» дуэта Стшемпка и Демирский в Драматическом Театре. Пьеса основана на истории Якуба Шели, одного из немногочисленных бунтовщиков во всей истории польского крестьянства. Пример Шели ярко показывать порабощение крестьянина в Польше – крайняя нищета исключала бунт. У нищего нет сил бороться. Он никоим образом не мог организоваться. У нас не было крестьянских войн, как в Германии, или таких, которые цари неустанно вели с крестьянскими бунтовщиками в России и на Украине. В Польше это было невозможно. И может, этому крестьянскому народу не осталось ничего другого, как полюбить своих сарматских палачей? Горькая шутка…

Агата Михаляк:
- Вы выросли на польско-немецком пограничье. В 40-е годы, когда, будучи ребёнком, вы были особенно чувствительны к социализации, уже чувствовалось формирующееся польское самосознание, ощущение общности?

Мариан Пилёт:
- Следует сказать, что в окрестностях Познани – впрочем, как и в соседней Силезии - эти вопросы выглядели несколько иначе. Крепостное право там отменили раньше всех, в 20-е годы XIX века. У крестьянского класса были иные возможности развития и иные возможности выражения. В Великопольше возникло довольно много зажиточных хозяйств, образовался класс людей, которые хотели попросту спокойно хозяйствовать на своей земле, обогащаться. Если бы не жестокие действия Бисмарка, то есть прямое нападение на язык и веру, что соединялось с изгнанием языка из школ, это всеобщий поворот к польскости по принципу «Это наш язык, наша вера», наверняка, никогда не произошёл бы. Великопольскому крестьянину импонировал прусский порядок, но его ранил языковой и религиозный кляп. Великопольское Восстание в 1919 году было по сути своей восстанием крестьянским, или, может быть, простонародным, потому что города тоже сыграли в нём свою роль. Почти каждая деревня, даже если не потеряла в ходе борьбы кого-то из своих, имела пару ветеранов-повстанцев, которыми могла гордиться. Была жива убеждённость, что мы сами отвоевали себе независимость, крестьянин плечом к плечу с помещиком и учителем из местечка. Но Великопольша гораздо меньше Польши, межвоенный период длился слишком недолго, чтобы познанская модель могла значительным образом оказать влияние на сознание курпей или жешовяков.

Агата Михаляк:
- Считаете ли вы, что сегодня действует цельное национальное самосознание, общее восприятие патриотизма?

Мариан Пилёт:
- Не думаю. На наших глазах неосарматские правые делают всё, чтобы вернуть ситуацию XVII века, когда у нас был благородный шляхетский избранный народ, благословенный Богом, и состоящий из крестьян и евреев, достойный презрения людской перегной. Сегодня только терминология изменилась, мы имеем с одной стороны «патриотов», а с другой – «предателей», распевая у памятника князя Понятовского «Отчизну свободную верни нам, Господи» и организуя фарсовые факелцуги (шествия с факелами – прим. ред.)…

Я человек немолодой и помню echt (нем. настоящие, подлинные - прим. перев.) гитлеровские факелцуги, это с них берут пример наши «патриоты». Но немецкие гитлерюнги пели стройнее, ещё лучше маршировали… Это крикливый, дешёвый пафос, но за ним скрывается настоящее презрение ко всем тем, которые благодарят Бога за отечество настолько свободное, каким оно никогда ещё не было. Трудно сказать, каковы будут последствия этого, но думаю, люди крестьянского происхождения, которые по природе своей не имеют в себе этой врождённой спеси, характерной для сарматов, должны будут очнуться. Если начинается обожание этой девальвировавшейся идеологии, кошмарной по своему косному происхождению, то должна проявиться какая-то реакция на это, соотнесение с другим образом народа, возвращение к остальным своим корням, стремлениям, идеалам. Явно раскололось уже то единство, которое существовало, пока существовал общий враг и единый фронт борьбы с коммунизмом. Этот процесс идёт, и резкое столкновение самозваных сарматских «патриотов» с «предателями», измена которых состоит только в том, что им в принципе чужда смоленская цивилизация смерти, неизбежно.

Агата Михаляк:
- Считаете ли вы, что национальный гимн – это важный элемент национального самосознания, или же это пустой символ? Как известно, не все президенты знали его целиком наизусть…

Мариан Пилёт:
- У «Мазурки Домбровского» достойный уже возраст, несомненно, она заключает в себе смыслы анхронические, выраженные словами, которые не могут запомнить не только президенты, но профессоры. Однако она начинается фразой, от которой захватывает дух, великолепным, гордым лозунгом, который, собственно, говорит всё. Ещё Польша не погибла, пока мы живы. А потом и Бася, и тарабаны какие-то, и уж не знаю, что ещё, слова необязательные, но и не компрометирующие, ведь это – корявые, но искренние слова любви к Родине. Можно их не помнить, если помнишь один этот призыв, который вслед за поляками повторили украинцы, сербы, хорваты, в их национальных гимнах звучит та же самая мелодия и те же самые слова «пока мы живы». Кажется, это единственный гимн на свете, который не разделяет, а объединяет народы.

Агата Михаляк:
- Вы ощущаете, что для поляков это важно?

Мариан Пилёт:
- Зародился проект общепольского конкурса - досказать, дописать ещё одну строфу «Мазурки», как я слышал, поэтов у нас в Польше сто тысяч, наверняка среди них найдётся поэт, который в диалоге с Юзефом Выбицким скажет слова, обладающие силой объединения для поляков XXI века…

@темы: Речь Посполитая, пшеки такие пшеки

---

я фигею, дорогая редакция(

Логика наших "бывших" иногда просто поражает. Нет, не в том смысле "бывших") Я о гражданах бывших республик Советского Союза.

Все началось вот здесь у  ЛюбительБелок с довольно странного заявления премьер-министра Украины Николая Азарова о том, что, якобы, Украина вынуждена платить за российский газ грабительские 550$ за 1к кубометров. Но бог с ним с Азаровым, слова которого практически сразу же были опровергнуты (там же) министром энергетики Украины Юрием Бойко.

Самое интересное - это путаница в цифрах и завихрения логики автора днева, который без каких бы то ни было ссылок на голубом глазу заявляет (впрочем, потом об этих своих словах благополучно забывает), что Россия продает Европе газ по цене в 280-350$ за 1к кубометров (хотя в действительности она составляет 415$ - пруф). При этом он же утверждает, что стоимость транзита российского газа через украинскую территорию составляет ажно 20$ за 100км (на самом же деле - чуть меньше 3$ - пруф). То бишь при существующей протяженности украинской транзитной сети в 1100 с чем-то там кэмэ, это должно выходить больше 200 баксов за 1к кубометров газа в пользу Киева. И после подобного он же еще и гневно стучит башмаком по столу, вопрошая - почему Украина так много платит за российский газ?!

То есть, следите за руками. Украина прокачивает через свою территорию российского газа больше, чем покупает сама. Покупает она его по 416$ (пруф) за 1 тысячу кубометров. Прокачивает (если верить  ЛюбительБелок) по 200$ за тот же объем. Европа же платит Газпрому за его продукт 415$ и точка. Ничего больше нигде и никак не выигрывая и не компенсируя. То бишь, даже если следовать логике автора, Украина получает газ по цене примерно вдвое ниже той, что платят европейцы. Но ботинок автора все равно яростно молотит по несчастной столешнице - почему?! почему москали нас грабят?!

Другое дело, что, конечно, в действительности все далеко не так радужно для Украины, как это вольно или невольно рисуется в воображении уважаемого  ЛюбительБелок. За транзит 1 тысячи кубометров российского газа через всю свою территорию Киев имеет не 200, а что-то около 30$. Поэтому в итоге газ Украине хотя и достается все же дешевле, чем Европе, но не намного. Что же до его недоумения по поводу того, почему в одной и той же точке (на российско-украинской границе) газ для Европы стоит чуть дешевле (415$ конечной цены минус стоимость транзита через все страны-посредники), чем газ для Украины (416$), то ответ на него довольно прост и... увы, неприятен для украинцев. Ибо в данном случае намного уместнее было бы как-раз россиянам поинтересоваться у Газпрома - почему это мы продаем Украине газ по такой низкой цене?

В отличие от Украины, Европа активно вкладывает деньги в российские газовые проекты (как внутрироссийские, так и те же жизненно необходимые как нам, так и самим европейцам, Северный и Южный Поток). Европа давно уже допустила Газпром до своего внутреннего рынка - скажем, в той же Германии, поминаемой в треде, Газпрому принадлежит доля в местной газотранспортной системе, т.е. Россия получает прибыль не только от продажи газа непосредственно Германии, но и от транспортировки уже проданного газа через немецкую территорию другим покупателям. При всем при этом цена, по которой подобный выгодный партнер получает российский газ, отличается от цены газа для Украины всего-навсего на... 1$. Украины, которая по части сотрудничества с Россией может похвастаться одними только бесконечными проблемами и скандалами...

Прошу прощения у френдов-украинцев, но по-моему это несправедливо. Несправедливо по отношению к европейцам.

@темы: украиноведение

---

давненько я о них не вспоминал

@темы: лира

---

и вновь о геймерском)

В продолжение темы. Кто там жаловался - мол, почему нет Шепарда?)) Тут вам еще и Данте в наличии, и даже этот, как его, ну, в общем, из Финалки)

27.04.2012 в 13:03

Пишет  pani Volha:

Герои игр за безопасный секс


источник

@темы: пикчи, играбельное

---

из истории русского либерализма.

«Вот в том-то и ужас, что у нас можно сделать самый пакостный и мерзкий поступок, не будучи вовсе иногда мерзавцем! Это и не у нас одних, а на всем свете так, всегда и с начала веков, во времена переходные, во времена потрясений в жизни людей, сомнений, отрицаний, скептицизма и шатости в основных общественных убеждениях. Но у нас это более чем где-нибудь возможно, и именно в наше время, и эта черта есть самая болезненная и грустная черта нашего теперешнего времени. В возможности считать себя, и даже иногда на самом деле быть, немерзавцем, делая явную и бесспорную мерзость, — вот в чем наша современная беда!»

(с) Достоевский

Удивительно актуально. Особенно глядя на всю нынешнюю либеральную тусовку, всяких там "Пусси Райот" и прочих "борцов" с кровавым режимом (тм).

А вот это в целом поучительно:

01.04.2012 в 23:24

Пишет  Джейк Чемберз:

Казнить нельзя помиловать
31 марта 1878 году суд присяжных, перед которым предстала Вера Засулич по обвинению в покушении на жизнь петербургского градоначальника Трепова, полностью оправдал подсудимую и освободил из-под стражи.

Про Веру Засулич мне все объяснили еще в школе: хрупкая благородная девушка стреляла в градоначальника, потрясенная известием о том, что этот царский сатрап подверг телесному наказанию хрупкого благородного юношу — арестованного жандармами революционера Боголюбова — за то, что тот не снял перед ним шапку. Чего тут непонятного? Ну не смогла барышня снести такого попрания человеческого достоинства. И вообще, Трепов-то выжил. А ей, бедолаге, чуть двадцать лет каторги не влепили. Хотя, если задуматься…

От инцидента с Боголюбовым до покушения на Трепова прошло полгода — на аффект как-то не тянет. Выходит, не было никакого безотчетного порыва, а была спланированная организованная акция. Кстати, в тот же день близкая подруга Веры Маша Коленкина должна была совершить покушение на прокурора Владислава Желеховского, только что-то там у нее не срослось. А вот нежная девушка Вера своему сатрапу две пули в живот всадила-таки. И стала первой в России женщиной-террористкой — «Свобода на баррикадах». Делакруа.

И, похоже, она прекрасно сознавала, что делает и чем при этом рискует: знакомство с Сергеем Нечаевым, вдохновившим Достоевского написать «Бесов», два года предварительного заключения в Литовском замке и Петропавловской крепости, две административные ссылки, попытка поднять крестьянское восстание — хорошая школа. Свой выбор она сделала и в Петербург вернулась профессиональной 29-летней революционеркой.

Впрочем, это факт лишь ее биографии. Но такое уж время тогда было особое — реформы Александра II запустили скрытый механизм, в России зарождалось гражданское общество, и именно Вере Засулич суждено было сыграть в этом процессе роль катализатора.

По поводу чего ломались тогда копья? Философ Георгий Федотов писал о юных революционерах вроде Веры: «Святых нельзя спрашивать о предмете их веры: это дело богословов. Но, читая их изумительное житие, подвиг отречения от всех земных радостей, терпения бесконечного, любви всепрощающей — к народу, предающему их, — нельзя не воскликнуть: да, святые, только безумец может отрицать это!»

«Вот в том-то и ужас, — возражал Достоевский, — что у нас можно сделать самый пакостный и мерзкий поступок, не будучи вовсе иногда мерзавцем! Это и не у нас одних, а на всем свете так, всегда и с начала веков, во времена переходные, во времена потрясений в жизни людей, сомнений, отрицаний, скептицизма и шатости в основных общественных убеждениях. Но у нас это более чем где-нибудь возможно, и именно в наше время, и эта черта есть самая болезненная и грустная черта нашего теперешнего времени. В возможности считать себя, и даже иногда на самом деле быть, немерзавцем, делая явную и бесспорную мерзость, — вот в чем наша современная беда!»

Но просвещенная публика уже не слушала. Нет, ну правда, если у вас с одной стороны тупой чинуша, слуга «кровавого режима», типичный злодейский злодей, а с другой — юная наивная девушка, которая совершила акт самопожертвования в защиту чести политзаключенного, ставшего жертвой произвола…

Адвокат Веры Петр Александров оказался гением пиар-технологий: он сумел навсегда внушить нарождавшемуся российскому гражданскому обществу чувство вины за собственную благонадежность и превратил суд над Засулич в суд над системой.

Нет, он не лгал, он всего лишь расставлял акценты: показал, что политический строй порочен, что в стране царит произвол должностных лиц, что тюремная система уродлива, а общество с этим всем мирится. И вот является чистая девочка и своим поступком разрушает этот постыдный негласный «общественный договор». И ее теперь за это накажут? Да она же героиня, а не преступница!

Присяжные совещались всего двадцать минут. «Они вышли, теснясь, с бледными лицами, не глядя на подсудимую… Настала мертвая тишина. Все притаили дыхание. Старшина дрожащею рукою подал мне лист… Против первого вопроса стояло крупным почерком: нет, не виновна! Зал взорвался восторгом», — вспоминал председательствовавший на том процессе Анатолий Кони. Свершилось. То самое «красное колесо», о котором через сто лет напишет Александр Солженицын, сдвинулось и начало набирать обороты. После оправдания Веры Засулич волна политического террора накрыла не только Россию, но и Европу — покушения на людей, олицетворявших Церковь и государство, прокатились по Германии, Испании, Италии, Франции…

И все реже и реже слышала прогрессивная общественность голоса отщепенцев-реакционеров, готовых, как Достоевский, поперек мейнстрима кричать: «Мне скажут, пожалуй, что эти господа вовсе не учат злодейству; что если, например, хоть бы Штраус ненавидит Христа и поставил осмеяние и оплевание христианства целью всей своей жизни, то все-таки он обожает человечество в его целом, и учение его возвышенно и благородно как нельзя более. Очень может быть, что это все так и есть… Но зато мне вот что кажется несомненным: дай всем этим современным высшим учителям полную возможность разрушить старое общество и построить заново — то выйдет такой мрак, такой хаос, нечто до того грубое, слепое и бесчеловечное, что все здание рухнет под проклятиями человечества, прежде чем будет завершено. Раз отвергнув Христа, ум человеческий может дойти до удивительных результатов. Это аксиома».

Не послушали. Ждали революции, как праздника… Выходили на улицы с ленточками… Предавали остракизму приспешников «вертикали»… В феврале 17-го дарили революционным солдатикам гвоздички… Пусть сильнее грянет буря…

***

События октября1917-го профессиональная революционерка Вера Засулич считала контрреволюционным переворотом, прервавшим нормальное политическое развитие буржуазно-демократической революции, а созданную большевиками систему — зеркальным отражением царского режима.

Вернувшись из эмиграции, она жила так же, как и всю жизнь. «Картина, которую я увидел, отворив дверь в ее комнату, сразу напомнила прошлое, — вспоминал ее товарищ еще по «Народной воле» Михаил Фроленко. — Вера Ивановна с книгой в руке сидит за столом, заваленным всякой всячиной. На окнах, на другом столе лежат вещи, стоят чайники, тарелки с недоеденной пищей, немытые стаканы, в углу сложено не то грязное белье, не то хлам какой-то, кровать не убрана. Словом, Вера Ивановна осталась верна себе».

Она выступала на собраниях, клеймила большевиков за то, что «подмяли вымирающее от голода и вырождающееся с заткнутым ртом большинство». И жаловалась соратникам: «Тяжело жить. Не стоит жить». И все же, смертельно больная, до последнего часа писала воспоминания.

Зимой 1919 в ее комнате случился пожар. Вера Засулич лишилась последнего угла и любимого кота.

Семидесятилетняя никому не нужная старуха сидела на ступеньках и плакала. Ее приютили жившие в том же дворе две сестры, простые, никому не известные обывательницы.

via

И показательно. Показательно в плане того, как общественное мнение способно оправдать и обелить явную преступницу только лишь потому, что преступница - "борец" с режимом, а режим общественным мнением не сильно любим. Беда только в том, что нынешним интернет-хомячкам все равно бесполезно демонстрировать уроки истории, напоминая, к чему привело попустительство и сочувствие общественности к таким вот Верам Засулич тогда, столетие с лишним назад. Они почему-то искренне убеждены, что уж они-то точно не наступят ни на какие грабли... наивные идиоты...

@темы: история, либерализм головного мозга

---

гранадо-рандомное

А-а-а!! Скажите, мне, что это не фотошоп! Что такие парики и в самом деле будут!))) Хотя, конечно же, фотошоп(( Но до чего классно было бы ^^

Катя (Силы?) в 3D

Сельва ^^ Хороша! Непонятно только, что стало с ее изувеченной рукой.

Темная как всегда эффектна)

А у Валерии шикарные сапоги) Вот только с лифом платья, имхо, перемудрили Оо

И о страшном:

Ну, Ирован еще ладно. Клод... кхем))... Но бабуля!! О__о

@темы: Granado Espada

---

эльфийские башмачки

Так-как уже второй раз встречаю эту прелесть у себя в Избранном, не могу не перепостить)

И да, это невольно возвращает нас к недавнему разговору о различии в отношении мужчин и женщин к обуви. Точнее, об отношении мужчины к залежам обуви в шкафах его женщины) Вот как-раз против таких залежей я бы не возражал. Собственно, если вспомнить наши совместные с Марго походы по магазинам за шмотками, то единственное, что на самом деле могло пробудить во мне живой интерес, а не желание провалиться в тартарары, так это именно что охота за чем-то действительно необычным - когда мы искали для нее корсет, кимоно, ботфорты, веера, шляпку. В таком шопинге и участвовать было действительно приятно, и деньги тратить ничуть не жаль) Не то что эти бесконечные кивания головой аки китайский болванчик в ответ на вопросы "а мне это идет?", "а это меня не полнит?", когда на самом деле тебе уже давным-давно все до лампочки.

13.04.2012 в 18:37

Пишет  Shatris Lerran:

прекрасные
стащила из ЖЖ
Редко мне всерьез нравятся подобные объекты, но тут невозможно было устоять.

Оригинал взят у в Pendragon Shoes. БОХО-обувь по-австралийски.

25 лет назад, в 11 апреля 1987 г. Adrian и Jackie открыли свой первый магазин. Это было в маленьком торговом центре в New Farm in Brisbane.  И там даже еще не было обуви,  там были только футболки, с печатью и вручную разрисованные, свечи и бижутерия. Но это было НАЧАЛО.
А дальше...


 









 








 

@темы: фэнтезятина, интересное

---

и закругляясь на сегодня с сурьезными темами

К вопросу об одном из излюбленных "плачей Ярославны" наших либералов - о России как "сырьевом придатке":

Об углеводородах или хорошо, или ничего

Часто приходится слышать, что Россия превратилась в "сырьевой придаток" - и люди, повторяющие эту мантру, вряд ли могут ее объяснить сами. Во-первых, все зависит от точки зрения - с чьей-то, может, мы - их сырьевой придаток. А с нашей, с другого конца supply chain,- этот кто-то другой сам будет нашим перерабатывающим придатком. И что лучше - преогромный вопрос, между прочим: быть страной, богатой сырьем - или страной, богатой возможностями его переработки. Простая логика советует первое - ибо сами ресурсы углеводородов - неперемещаемы, в то время как все прочее - дело, в общем-то, наживное. Строительство, например, нефтеперегонного завода требует всего Х миллионов и Y лет - а подземные кладовые по щучьему ведению, по моему хотению - не образуются ни за какие деньги.

Так что всем разговорам о "придаточности" - прямая дорога на "пропаганда-дот-ком", тем более что в "придаточной" корзине вместе с нами - самые разные страны: от Канады и Норвегии до Венесуэллы и Саудовской аравии. Ну а внятного ответа на вопрос - что лучше: экспортировать то, чего у тебя оказалось в избытке и получать за это деньги - или же не экспортировать и не получать их? - от стенающих о российских придатках "либеральных экономистов" еще никому добиться не удалось.

Разумеется, разумным представляется мигрировать из одного квадрата матрицы 2х2 сырьево-придаточного в некий более престижный, "высокотехнологический", "с высокой добавочной стоимостью" и т.п. Но - только на первый взгляд. Давайте остановимся на этом поподробнее и используем данный пример как образец логического рассуждения о стратегии.

Во-первых, если бы это было так - никто и ничто не мешало бы той же Норвегии экспортировать не сырую нефть, а дорогой продукт ее переработки, залив своим бензином всю европу. Во-вторых, нефть еще и служит сырьем для самых разнообразных товаров и услуг - на ней буквально сидит вся химическая промышленость, не поминая уж всуе искусственную черную икру. "Кролики - не просто ценный мех", а нефть это не только бензин - это еще и полимеры, и ткани, и пластмассы, и черт только не знает что еще. Столь же любопытное, как, например, сгущенка, сделанная из пальмового (кто б мог такое придумать) масла, которое дешевле.

Натурально, лучше и дороже продать тонну бензина чем тонну нефти - но (и это - в-третьих) рынок нефти и нефтепереработки установлен, поделен - и на нем существует естественный сложившийся баланс: так, например, на сырую нефть существует естественный спрос со стороны нефтеперерабатывающих заводов, расположенных в Европе, а на бензин - спрос, который они, эти заводы, и удовлетворяют. И попытка выйти из этого равновесия означает, что если мы не продаем этим заводам нефть - мы теряем часть прибыли. Однако, удастся ли нам вместо этого продать им там на месте тонну бензина, вытеснив из бизнеса местный перерабатывающий завод - вопрос открытый: другие государства точно так же заботятся о своих производителях и торговцах, как это пытаемся начать делать и мы, и немедленно отгородятся защитными барьерами (что подводит нас к теме ВТО, впрочем, тоже не являющейся волшебным лекарством от всех напастей), словом, вступает в дело полномасштабная рыночная игра на государственном уровне, со множеством рычагов влияния, стратегий и раскладов сил. И это - вопрос даже не пары лет, а, скорее, пары десятилетий.

Словом, существует дилемма - без горя и забот, без шума и пыли гнать по трубе единый сырьевой продукт, который на месте уже разбирается между потребителями (перерабатывающими отраслями) сообразно нуждам местных рынков, или же воссоздавать все эти перерабатывающие производства у себя, чтоб потом экспортировать туда уже готовую продукцию. Ну а сколько времени уйдет на то, чтоб мы у себя отстроили "свой" немецкий Henkel да англо-голландский Shell, да и кто ж нам по доброй воле их сами по себе продаст-то, технологии эти? К тому же (и это в четвертых и в-пятых) - есть еще одно соображение, которое наши горе-аналитики типа телеканала РБК, тоже упускают их виду.

Существуют (и это - опять азбука менеджмента) разные классы производств. Некоторые (чаще всего - первой фазы переработки, например, в добывающей или деревообрабатывающей промышленности - угольные комбинаты, ЦБК) разумно приближать к источнику сырья. Редко - к источникам энергии для переработки или наличия компетентного труда (например, космодром или АЭС, которым противопоказано близкое соседство с крупными городами). Но чаще всего эти производства группируются именно близ конечного пользователя, и это связано с самой природой дистрибуции конечного продукта.

Так, зерно с полей свозят на мельницы и элеваторы, но выпечка хлеба всегда находится близ потребителя: испеченный каравай не повозишь так далеко и долго, как компоненты - муку, руду или древесную щепу. Именно потому и отсутствуют в природе "крупнокалиберные" бензинопроводы, в противовес нефтяным: слишком в разное количество мест и мелкими партиями осуществляется развоз готового продукта (на бензозаправки, цистернами). Да и требования безопасности делают такие проекты слишком дорогими.

Аналогичная ситуация сложилась и с газом: его можно транспортировать трубой, а можно в сжиженном виде - морем (рекой), или железной дорогой, но такие дискретные перевозки требуют постоянного охлаждения, и как следствие, - высокотехнологичного транспорта. На это накладываются и чисто организационные аспекты: исторически сложилось так, что две крупнейшие добывающие индустрии России - нефтяная и газовая пошли противоположными путями. Если нефтяная разбилась на несколько конкурирующих между собой конгломератов - то газовая оказалось сосредоточенной в руках монополиста Газпрома. И та, и другая система управления имеют каждая свои плюсы и минусы, вдобавок это сильно зависит от точки зрения, с которой рассматривать тему.

Глаголет Папаша Мюллер.

@темы: политика, интересное

---

и о гешефте

В итоге российские компании в период вывода войск из Афганистана получат беспрецедентный куш в размере почти 2,5 млрд долларов. Деньги будут поделены между ОАО РЖД, авиакомпанией «Волга-Днепр», предоставляющей сверхтяжелые транспортные самолеты Ан-124 «Руслан», администрацией Ульяновской области (которая благодаря этому заказу почти удвоит свой бюджет) и федеральным бюджетом. Таких заработков, свалившихся вроде как из ниоткуда, не может припомнить ни одна из стран-участниц натовских антитеррористических миссий. Я не хочу сказать, что Россией было подстроено свое монопольное положение – подговорила Ташкент и Бишкек строить козни транспортному процессу МССБ – но, наблюдая за этой ситуацией, поневоле думаешь: вот как красиво некоторые умеют делать бизнес.

Подробнее.

Вот, что меня с самого начала поражало и просто смешило в истеричных визгах по поводу базы НАТО в Ульяновске, так это искреннее непонимание того, почему в представлении визжащих антинатовская позиция Кремля несовместима с возможностью заработать бабки на нуждах Альянса? Логика истериков осталась для меня загадкой.

@темы: политика

---

фейспалм же

Я искренне надеюсь, что это фотошоп. Хотя, конечно, идиотизм рекламщиков порою действительно зашкаливает...

@темы: идиоты на марше

---

и в продолжение темы

Сейчас расскажу про тот день в Америке, когда я впервые испытала на себе расовую ненависть.
Дело было в Ямайке – одном из черных районов Нью-Йорка недалеко от аэропорта Кеннеди. Мне нужно было провести где-то ночь между перелетами и выбор отеля в этом унылом месте был обусловлен исключительно его близостью к аэропорту. Мне повезло. Теми же рейсами, с той же пересадкой в Нью-Йорке со мной летела соотечественница (тоже Оля), которая решила остановиться в Hotel Howard Johnson Inn Jamaica вместе со мной.
Утром у нас еще оставалось немного времени до самолета и мы захотели проехаться по Квинсу на автобусе.
Сначала все шло неплохо. Одноэтажная полубарачная Америка за окном, белая сакура в цвету, автомойки, заправки, запах жаренного картофеля в весеннем воздухе...
На остановке в автобус вошли две негритянки. Они посмотрели на нас с удивлением и прошли очень близко, причем одна довольно ощутимо проехалась мне по плечу сумкой, а затем язвительно произнесла "Сорри". Этот жест явно не был случайным, но мы не придали ему значения.
На следующей остановке в автобус, не заплатив, вошли трое парней. Их джинсы сидели так низко, что едва держались. Взглянув на нас они ухмыльнулись, плюхнулись напротив и стали глядеть в упор, не моргая. Мне стало не по себе.
Автобус ехал, на остановках в него входили черные люди, и каждый проходя мимо нас, старался толкнуть или задеть. Это был вызов. Но мы, разумеется, не принимали его. Мы продолжали сидеть на своих местах как приклеенные. Вскоре автобус целиком набился чернокожими. Это были бедные люди, плохо одетые, с рваными сумками, с озлобленными лицами, какие иногда можно встретить в вечерних электричках из Москвы. Но главное - все они ненавидели нас - приодетых, белых, причесанных.
- Давай выйдем. Прямо сейчас, - сказала я Оле.
- Посмотри на улицу, - сказала она.
На улице были одни чернокожие. На каждом углу стояли уголовного вида парни в спадающих джинсах, они раскручивали на пальцах железные брелки, кричали, смачно сплевывали на тротуар. Большинство были под кайфом.
- По крайней мере в автобусе нас не будут бить. Может быть просто ограбят, - сказала Оля.
Автобус шел. Чернокожие прибывали. И каждый смотрел на нас этим тяжелым, ненавидящим взглядом.
- Давай о чем-нибудь говорить на русском, - сказала я. - Чтобы они поняли, что мы не имеем отношения к их бывшим рабовладельцам.
- А о чем? – спросила Оля еле слышно. - Я даже говорить не могу.
Еще со школы я помнила наизусть третью главу "Онегина". Я сказала:
- Сейчас я начну, стихами. Только ты не смейся, а то подумают, что над ними.
- Я даже смеяться не могу, - сказала Оля. От страха она сделалась просто вызывающе белой.
И я начала читать. Это не шутка, не художественный вымысел. Мы ехали в автобусе наполненном чернокожими людьми под «Евгения Онегина». Уголовники напротив не понимали что именно я говорю, но несомненно почувствовали ритм онегинской строфы и смотрели на нас уже без злобы. Просто с недоумением.
Я почти дошла до третьего авторского отступления о неприступных красавицах с брегов Невы, когда ситуация за окном изменилась. На улицах появились китайцы, мелькнул индус в чалме. Их лица показались такими родными, как будто мы вернулись домой. Вскоре в автобус вошел и первый бледнолицый.
- О, господи, - прошептала Оля. - Мы спасены.
Услышав русскую речь, бледнолицый обернулся и сказал:
- А вы откуда, девушки?
Oh, my God! Да будет благословенно постсоветское пространство, обеспечивающее Америку непрерывным миграционным потоком.
Человек представился Борей из Ташкента, в прошлом архитектор, в настоящем шофер-дальнобойщик. Выиграл грин-карту, взял ипотеку, живет, выплачивает потихоньку. Правда, английского почти не знает. Но ведь он ему здесь и не нужен.
Так, за разговором, Ямайка закончилась. Автобус опустел, побелел. Появились вывески «Аптека», «У дяди Вани», «Кошерная пища», «Березка». Начинался русский район Квинса.

Отсюда.

@темы: нетолерантное, их нравы

---

дотянулся кровавый ПутЕн!

А тем временем в Англии

официально объявлена засуха

То есть, за окном уже вторую неделю:


Но компания Thames Water со страниц газет, по радио и по телеведению радостно объясняет нам, что:



Засуха!

Правительство миссис Тэтчер сделало много хорошего. Но в одном они сильно прокололось - приватизировали те предприятия, которые приватизировать было нельзя: воду и железные дороги. В итоге водой и железными доогами ведают эффективные манагеры, которые в условиях полного отсутствия конкуренции резвятся нипадецки: поднимают каждый год цены, увеличивают доходы акционеров и глумливо улыбаются в сторону "клиентов". Хотя какой из меня клиент, если я ними ничего сделать не могу. Воду я не могу переключить на другого поставщика, потому что его просто нет! И не могу поехать из точки А в точку И по другой жлезной дороге, потому что ее тоже нет.
И вот имеем...
Thames Water на моей памяти (почти 20 лет) повысила оплату своих услуг в 3 раза. А в Лондоне и окрестностях - засуха! На самом деле, никакой засухи нет. Воды вокруг навалом. Но у компании Thames Water из дырявых труб выливается и пропадает столько воды, что ей пришлось объявить"засуху" - запрет на использование садовых шлангов и персональных автомоек. Слов нет, одни междометься и досада.

Жалобы поступили от отсюда.

Эт я к чему? Нет, отнюдь не к тому, что в Соединенном королевстве с ЖКХ дела обстоят хуже, чем в каком-нибудь Зажопинске. Подобные посты вообще никогда не пишутся ради продвижения подобной идеи. Хотя хомячки-жопоголики их именно так регулярно и трактуют. Но вот есть у нашего народа такая странная черта - мы всегда хотим быть самыми-самымистыми. И если в советское время большинство истово верило в то, что у нас самые-самые ракеты/танки/автоматы, и еще в области балета мы впереди планеты всей, то в наши дни то же самое бездумное большинство не менее истово полагает, что уж по-крайней мере наша жопа - она точно самая-самая. Нигде такой больше нет. Нигде столько не пьют. Нигде столько не воруют. Нигде нет таких плохих дорог. Нигде трубы так не текут. Нигде нет такой плохой медицины. Такого плохого образования. Et cetera et cetera. Эдакая своеобразная форма жопоголического патриотизма.

При том, что наши коррупционеры желтеют от зависти, глядя на пример какой-нибудь там Греции. Или Китая, где отважные китайцы продолжают воровать миллиардами, даже зная, ЧТО им за это светит. По Германии недавно проскальзывали жуткие цифры об уровне коррупции. В той же Британии на подготовку к предстоящим уже в этом году Олимпийским играм умудрились потратить, ЕМНИП, в четыре раза больше денег, чем планировалось изначально. И опять же в Германии после непривычно-морозной зимы начали разваливаться хваленые автобаны. И вообще выяснилось, что немалая часть дорожной инфраструктуры страны давно уже находится в аварийном или предаварийном состоянии, а денег на ремонт у тех, кто за это отвечает... попросту нет. Стонем по поводу нашего несчастного ЕГЭ, клянем изверга-Фурсенко, хотя при взгляде, скажем, на американские школы, волосы встают дыбом чуть ли не по всему телу...

Увы, но даже жопа у нас не самая-самая( Это не значит, что у нас лучше. И даже не значит, что у нас не хуже. Просто жопа - явление пока еще плохо изученное и мало предсказуемое. Наверняка можно сказать только то, что оно никак не зависит от наличия или отсутствия демократии/свободы/гражданского общества и прочих замечательных вещичек.

@темы: бурчательное