Пишет BabyDi:
10.04.2011 в 15:40
А что Вы хотите от маленькой страны, возомнившей себя значимой?
Известно, что "умом Россию не понять..." и далее по тексту. Так вот Польшу - точно так же, и аршина общего тоже нет. Польшу можно только "прочувствовать". Все значительные достижения остались в далеком прошлом, осталось только то, что Польша умеет делать лучше всего.
Что?
Страдать!
Это закодировано глубоко в подкорке, настолько глубоко, что даже мысль о неуместности такой позиции не посещает.
Цитаты из попавшейся в руки книжечки Мариуша Щигла "Сотвори себе рай" - непретенциозной, интересной, написанной из симпатии к Чехии.
"Этот взгляд ("все, что встречает нас в жизни, прекрасно") необходим прежде всего полякам, которые на мир смотрят со своим врожденным пороком - в одном глазу сидит у нас эпос, а во втором - пафос".
"Когда я в чешском talk-show зацитировал польского поэта Норвида, что «Польша – это память и могилы», публика театра Семафор в Праге смеялась, как над хорошим анекдотом. А это правдивая цитата, которая многое говорит о поляках.
На вопрос о том, что конкретно я думаю, ответил, что нашему народу для жизни автострады не нужны, поэтому их у нас почти что и нет. Нашему народу для жизни нужны несчастья. Вот когда появляется несчастье – неудавшееся варшавское восстание или иное поражение – тогда мы чувствуем себя Кем-то. Несчастье нас выносит на уровень выше всех остальных народов.
Польская культура является культурой некрофилов. Смерть является причиной облагораживания человека. Многие годы полякм боролись за независимость и умирали за Отечество. А это значит, что поляки лучше всех умеют торжественно отмечать похороны и поражения, а не успехи и победы. Принесенные жертвы не могли пропасть втуне, не могли быть забыты – и мы научились их подчеркивать, священнодействовать, придавать им соответствующий ранг.
Стоит помнить и о том, что когда чехи в ноябре 1989 года на площади Вацлава в эйфории от того, что пал коммунистический режим, бренчали ключами, поляки в июне 1989 года вообще этого вместе не переживали. Не было никакой общности на почве радости, что в конце концов эта паршивая PRL закончилась. Никакого выражения радости. Поляки умеют сплотиться, однако в несчастье.* А поскольку мы знаем, что мир недооценивает наши страдания, то мы покажем: в священнодействии по поводу смерти и трагедии мы являемся чемпионами мира!
- Но зачем?! – спросил изумленный Денис (ведущий).
А затем, чтобы мир в конце концов признал: мы страдали больше всех. Больше, чем евреи. Собственно, уже слышны мнения, что никто не умеет страдать так, как мы.
На просьбу о том, чтобы я нашел в этой трагедии элемент, который мог бы быть частью чего-то положительного, а может быть даже примирения с россиянами, я ответил примером: россияне в Варшаве и россияне в Праге – это две совершенно разные картинки. Россиянин в Праге не скрывает, что он россиянин. (...) В Варшаве на протяжении многих лет никто не слышал россиян. Они чувствуют наше неблагожелательное отношение, отношение бывшего порабощенного, а поскольку наши народы во многом чувствуют похоже, то думаю, что то, что они чувствуют по отношению к нам, можно назвать оскорбленными чувствами. С тем, что их чувства можно сравнить с чувством слона к голубке, которую бы слон хотел бы держать в ржавой клетке. Так что сомневаюсь, что примирение en bloc сейчас возможно.
(...) На вопрос о том, просыпается ли в польском обществе его славный эпос, я ответил, что один из бискупов говорил о президенте Качиньском, что он «пал» в Смоленске. Слово «пал» можно применить, когда говорится о поле брани – почему же «пал»? А потому, что всю жизнь боролся , т.к. на него нападали враги. И опять же, летел-то он над территорией врага...
Другой ксёндз говорит по телевидению, что наш президент умер «героической смертью». Является ли смерть в аварии героической? Очень трудно нам признать, что это была ошибка человека, ошибка, несчастный случай. Ведь мы все являемся избранниками Бога, это Он выбрал такую героическую смерть нашему президенту. Конечно же, я понимаю, что все мы отчаянно ищем какой-то способ, который позволил бы нам придать смысл реальности. Человек, не видя реального смысла, теряется, пропадает, исчезает..."
URL комментарияИзвестно, что "умом Россию не понять..." и далее по тексту. Так вот Польшу - точно так же, и аршина общего тоже нет. Польшу можно только "прочувствовать". Все значительные достижения остались в далеком прошлом, осталось только то, что Польша умеет делать лучше всего.
Что?
Страдать!
Это закодировано глубоко в подкорке, настолько глубоко, что даже мысль о неуместности такой позиции не посещает.
Цитаты из попавшейся в руки книжечки Мариуша Щигла "Сотвори себе рай" - непретенциозной, интересной, написанной из симпатии к Чехии.
"Этот взгляд ("все, что встречает нас в жизни, прекрасно") необходим прежде всего полякам, которые на мир смотрят со своим врожденным пороком - в одном глазу сидит у нас эпос, а во втором - пафос".
"Когда я в чешском talk-show зацитировал польского поэта Норвида, что «Польша – это память и могилы», публика театра Семафор в Праге смеялась, как над хорошим анекдотом. А это правдивая цитата, которая многое говорит о поляках.
На вопрос о том, что конкретно я думаю, ответил, что нашему народу для жизни автострады не нужны, поэтому их у нас почти что и нет. Нашему народу для жизни нужны несчастья. Вот когда появляется несчастье – неудавшееся варшавское восстание или иное поражение – тогда мы чувствуем себя Кем-то. Несчастье нас выносит на уровень выше всех остальных народов.
Польская культура является культурой некрофилов. Смерть является причиной облагораживания человека. Многие годы полякм боролись за независимость и умирали за Отечество. А это значит, что поляки лучше всех умеют торжественно отмечать похороны и поражения, а не успехи и победы. Принесенные жертвы не могли пропасть втуне, не могли быть забыты – и мы научились их подчеркивать, священнодействовать, придавать им соответствующий ранг.
Стоит помнить и о том, что когда чехи в ноябре 1989 года на площади Вацлава в эйфории от того, что пал коммунистический режим, бренчали ключами, поляки в июне 1989 года вообще этого вместе не переживали. Не было никакой общности на почве радости, что в конце концов эта паршивая PRL закончилась. Никакого выражения радости. Поляки умеют сплотиться, однако в несчастье.* А поскольку мы знаем, что мир недооценивает наши страдания, то мы покажем: в священнодействии по поводу смерти и трагедии мы являемся чемпионами мира!
- Но зачем?! – спросил изумленный Денис (ведущий).
А затем, чтобы мир в конце концов признал: мы страдали больше всех. Больше, чем евреи. Собственно, уже слышны мнения, что никто не умеет страдать так, как мы.
На просьбу о том, чтобы я нашел в этой трагедии элемент, который мог бы быть частью чего-то положительного, а может быть даже примирения с россиянами, я ответил примером: россияне в Варшаве и россияне в Праге – это две совершенно разные картинки. Россиянин в Праге не скрывает, что он россиянин. (...) В Варшаве на протяжении многих лет никто не слышал россиян. Они чувствуют наше неблагожелательное отношение, отношение бывшего порабощенного, а поскольку наши народы во многом чувствуют похоже, то думаю, что то, что они чувствуют по отношению к нам, можно назвать оскорбленными чувствами. С тем, что их чувства можно сравнить с чувством слона к голубке, которую бы слон хотел бы держать в ржавой клетке. Так что сомневаюсь, что примирение en bloc сейчас возможно.
(...) На вопрос о том, просыпается ли в польском обществе его славный эпос, я ответил, что один из бискупов говорил о президенте Качиньском, что он «пал» в Смоленске. Слово «пал» можно применить, когда говорится о поле брани – почему же «пал»? А потому, что всю жизнь боролся , т.к. на него нападали враги. И опять же, летел-то он над территорией врага...
Другой ксёндз говорит по телевидению, что наш президент умер «героической смертью». Является ли смерть в аварии героической? Очень трудно нам признать, что это была ошибка человека, ошибка, несчастный случай. Ведь мы все являемся избранниками Бога, это Он выбрал такую героическую смерть нашему президенту. Конечно же, я понимаю, что все мы отчаянно ищем какой-то способ, который позволил бы нам придать смысл реальности. Человек, не видя реального смысла, теряется, пропадает, исчезает..."
Что называется, комментарии излишни...