Впрочем, совсем уж безоглядно доверять авторам, особенно Вершинину, не стоит. Но тем не менее факт - урок истории в данном случае более чем нагляден и поучителен. Господину Медведеву бы почитать надосуге.
РАЗДЕЛЯЙ И ВЛАСТВУЙ
Обаяние истории в том, что поиск никогда не кончается.
Марк Блок
Марк Блок
После второй Пунической войны, завершившейся, как известно, разгромом Карфагена, Рим присвоил себе роль третейского судьи над народами.
Ни в одной, известной Риму в пределах Ойкумены стране, не могло возникнуть ни малейшей распри, в которую сенат не нашёл бы предлога вмешаться. Владения Рима расширялись с каждым годом, сенату всё труднее становилось управлять обширной территорией, формировался институт наместников. Для особого надзора за правителями «союзных» царств была учреждена сеть агентов, обязанных наблюдать за каждым действием подвластного Риму царя. Специальная группа «агентов влияния» тайно подстрекала местные элиты жаловаться на притеснения соседних правителей, что каждый раз давало сенату повод посылать на места следственные комиссии, которые требовали к допросу того, или другого царя, и используя весомые аргументы , напоминали последнему о его зависимом положении. Те, кто осмеливался противостоять подобной практике, подвергались жесточайшему наказанию. Так – царь Македонии Персей, сын разбитого римлянами в 197 году до р.х. при Скетуссе Филиппа V, объявил Риму, что не желает более соблюдать позорный, навязанный его отцу мирный договор. Персей так же добавил, что войны он не ищет и примет новый, не ущемляющий прав Македонии союзный договор, если Рим снизойдёт до такового...
+++
Отсюда.
И добавление от Вершинина:
Спустя всего двадцать лет после низвержения тирании и торжества, - под эгидой единственной мировой сверхдержавы, - демократии, Македония, расчлененная, униженная, обобранная до нитки, встала на уши. Никто из старой элиты, добротно прикормленной и всем довольной, не поспешил возглавить стихийное восстание, но нашелся вождь, - из простецов, именем Андриск ака Филипп IV, - и грянула т. н. IV Македонская война, куда более тяжелая, чем все предыдущие. Могло бы статься, что римляне и не выиграли бы ее, потому что на сей раз Македония сражалась не за царя и его дом, а за свое право быть вообще, но человек слаб, и на пике успеха командующий конницей Андриска, польстившись на невероятную награду (разумеется, честно выплаченную), предал царя, подставив под разгром воссозданную народную армию. После чего, понятное дело, нашлись и другие охотники до призов.
А потом наступила очередь Карфагена. Бывший грозный противник к тому времени думать забыл про качать права, он был верным союзником, послушным вассалом и совершенно не выступал, просто жил, торговал и богател. В связи с чем, как известно, должен был быть разрушен. Но, поскольку город был слишком богат, римляне не стали спешить. Они были большими законниками, как и положено Силам Света, и потому науськали на Карфаген своего пуделя, царя диковатой соседней Нумидии, начавшего грабить карфагенские земли и убивать мирное население. В принципе, Карфагену ничего не стоило прищучить наглого соседа, но он, согласно договору с Римом, должен был испросить у начальства разрешения на любую войну, а в Риме обращений из Африки как бы и не замечали, - и в конце концов, когда дымом исходили уже предместья Города, нервы карфагенян не выдержали. Царек получил по сусалам, а римляне - повод для вторжения, поскольку, как ни крути, договор был нарушен.
Однако Карфаген, - вернее, те, кто им правил, люди, более чем проримские, - был готов буквально на все, лишь бы не было войны, которую, как все понимали, не выиграть. И ему пошли навстречу, предложив подтвердить свое миролюбие, распустив войско и передав Риму слонов, катапульты и прочую стратегически важную снасть. Что и было сделано. Затем добавилось требование "на всякий случай, в подтверждение дружелюбия" срыть стены (ведь раз мы друзья, кого вам бояться). И срыли. И вот тогда-то последовало еще одно, "самое последнее" условие: жителям предложили покинуть город, которому было отказано в праве быть, и (разумеется, прихватив имущество) переселиться куда угодно, "но не ближе, чем на 80 миль от моря". Вот тогда-то, при всем понимании безнадежности затеи, терпение лопнуло. Кто-то из правителей перебежал к римлянам, кого-то взяли в ножи, некоторые, покаявшись перед народом, были прощены, - и началась III Пуническая, та самая, в ходе которой стены вновь выросли всего за месяц, пока римский флот собирался к отплытию, а женщины брили головы налысо, отдавая волосы на троссы для катапульт. Для римлян она оказалась нежданно тяжелой, они планировали покончить с беззащитным городом за месяц, максимум два, а провозились три года, но кончилось все именно так, как и должно было кончиться. Хотя многие авторы, повествуя об ожесточении той войны, сходятся во мнении, что, не выполни Карфаген предварительных условий, все могло кончиться иначе.
Отсюда.