Пикч (коллаж, насколько я понимаю, т.е. и арт и обработанное фото) от Велизара Сименовски, художника, специализирующегося на вымерших животных:


Кстати, хорошая подборка прочих работ автора с комментами на русском у Харитоноффа.

Основано на этих вот строках из Поучения Владимира Мономаха:

А вот что я в Чернигове делал: коней диких своими руками связал я в пущах десять и двадцать, живых коней, помимо того, что, разъезжая по равнине, ловил своими руками тех же коней диких. Два тура метали меня рогами вместе с конем, олень меня один бодал, а из двух лосей один ногами топтал, другой рогами бодал; вепрь у меня на бедре меч оторвал, медведь мне у колена потник укусил, лютый зверь вскочил ко мне на бедра и коня со мною опрокинул. И Бог сохранил меня невредимым.

Вот только с определением личности "лютого зверя" автор, увы, скорее всего дал промашку. Автор оказался в плену расхожих околонаучных фантазий по поводу того, что под этим эпитетом в тексте "Поучения" скрываются то ли лев, то ли тигр, то ли леопард, в те времена уже не встречавшиеся в лесостепной полосе Восточной Европы, но чисто теоретически все же способные забрести туда из ближайших своих ареалов — Крыма или Закавказья. Вот только одной лишь гипотетической возможности подобного, согласитесь, решительно недостаточно для построения каких-либо гипотез. Тем паче, что семантика понятия "лютый зверь" в древнерусской литературе крайне многозначна и может включать в себя как вполне реальных и привычных животных — чаще всего волка или рысь, но в переводной литературе так же и лев, так и вовсе неких сверхъестественных существ, мифических зверей.

Вот только все эти поиски соотношения "лютого зверя" с тем или иным конкретных хищником в других источниках совершенно бессмысленны. По одной просто причине: рассказ Мономаха, если вчитаться в него внимательно, предельно конкретен, все звери, о столкновениях с которыми во время охоты он пишет, названы очень четко, конкретно, без каких-либо ненужных иносказаний — туры, олени, лоси, вепрь, медведь. Это рассказ опытного охотника, рассказ сухой, сжатый, рассказ даже не об охотничьих удачах, а как раз о фейлах. Никакой необходимости внезапно изменять себе и прибегать для обозначения некоего хищника к помощи многозначного, расплывчатого книжного эпитета у него не было. Если только... если только речь не шла о попытке избежать тавтологии. То бишь говоря о звере, вскочившем к нему на бедра и опрокинувшем его вместе с лошадью, Мономах имел в виду то же самое животное, о котором упоминал только что перед этим. О медведе. То есть фразу "медведь мне у колена потник укусил, лютый зверь вскочил ко мне на бедра и коня со мною опрокинул" следует читать как описание одного охотничьего эпизода. Тем паче, что и там и там речь идет о нападении хищника на человека верхом на лошади. В то время как в предыдущих эпизодах вперемешку идут случаи с охоты и верхом ("два тура метали меня рогами вместе с конем") и пешком ("из двух лосей один ногами топтал, <...> вепрь у меня на бедре меч оторвал").

Вот вам и эпический поединок Владимира Мономаха со львом)