..навеяно разговором о "Ликвидации"
шикарнейшая все же вещь
пусть сам Урусляк и не любит сравнений с "Местом встречи...", и фильмы действительно совсем не похожи, если не брать в рассчет эпоху, и Гоцман скорее антипод Жеглова.. но все ж таки сравнения этого никак не избежать.. сравнивали и сравнивать будут.. и, имхо, "Ликвидация" - первый фильм, который достоин встать в один ряд с "Местом...", а Гоцман Машкова - занять в представлении зрителей место рядом с Жегловым Высоцкого
..но язык геров - это нечто совсем уж невероятное)
красота неописуемая))
при всей моей любви к правильному литературному русскому, этот одесский говор меня просто чарует.. какой-то своей грубоватой красотой..
неважно даже насколько он соответствует реальному и в какой степени является изобретением сценариста.. это, возможно, тот случай, когда искусство способно повлиять на реальный мир, и какие-то словечки и обороты могут сойти с экрана и войти в живой разговорный язык.. тем паче такого удивительного города как Одесса
собственно, самые яркие, на мой взгляд, перлы:
честно стырено отсюда
- Дава, а шо Ада Изральевна?
- Умерла, еще до войны.
- До войны? А я собралась к ней пойти...
- Так уже не спешите.
- Дава, я извиняюсь, но ты таки, босяк. Некому задницу надрать, пять пистолетов - не пачка папирос, они таки стреляют. Ну ты же не окно в женской бане – зачем в тебе дырка?
- Так он с детства такие номера откалывал. На Пересыпи как-то раз три некрасивых пацана привстали на дороге как шлагбаумы, повытягали из карманов перья, кастеты и сами такие смелые стоят с понтом на мордах сделать нам нехорошо. Так Дава ни разу не подумав, пожал им с ходу челюсть. Они от такого “здрастье” пообронили свой металлолом, схватили ноги в руки и до хаты - набрать еще пять-шесть солистов до ансамбля. Так надо ж бежать. Так нет, он встал столбом и м...м...м... Так что доктор слыхать?
- Фима, закрой рот с той стороны, дай доктору спокойно сделать себе мнение.
- А где у нас случилось?
- Пара незаметных пустяков. Вам что-то захотелось, мадам Шмуклис?
- Немножечко щепотку соли. Эмик, такое счастье, надыбал глоссик.
- Скажите пожалуйста, два больших расстройства, надыбал глоссика?
- Таки да.
- Целого? Или одни плавнички?
- Виляет хвостом как саженный.
- Надо жарить. При такой густой жаре долго не выдержит.
- Так я за что. Эмик ухнул пачку соли в помойное ведро.
- Так шо, если помои посолить, они будут лучше пахнуть?
- А если б он признал тебя, да дырку в тебе сделал, не для ордена, а так, для сквозняка.
- А к чему ты попер один на пять стволов? Народ там с душком, очков не носит! Почему один, как броненосец?
- Андрей Остапыч, да если б я не взял этих пацанов на бзду, они б шмалять начали,
и столько бы пальбы вышло – волос стынет, а тут ребенок скрипку пилит, мамаша умирает на минутку.
- Сеня, друг, не дай бог конечно. Шо ты мне истерику мастериришь. Посмотри вокруг и трезво содрогнись. Ты уже наговориол на вышку. Теперь тяни на пролетарское снисхождение суда. Мудрое, но несговорчивое.
- Сёма, верни награбленное в мозолистые руки, тебе же с них еще кушать, сам подумай.
- Семачка, семачка, лушпайки сами сплевываются, семачка, семачка!
- За что семачка?
- За пять.
- Это больно.
- Давай за три с недосыпом.
- Давай за четыре с горкой.
- Давай, хороший, давай.
- Всем три шага назад и дышать носом.
- А пока не делай мне нервы, их есть еще, где испортить.
- Обещал не доводить до вышака!!! Ты мамой клялся на свидетелях!!!
- А я сирота, Сеня, и моя мама встретит тебя там хорошим дрыном, не говоря за тех, кого ты грохнул. Так что молись за 25, как та ворона за голландский сыр!
- И шо мне делать?
- Не знаю! Не расчесывай мне нервы!
- Еще раз пропустишь – съешь!
- Так за Вас хоть Уголовный Кодекс, со всеми толкованиями.
- Шо? Я в уличные попки?
- А шо такого? Шо такого? Я цельный год был на подхвате, цельный год!
- Нет, мне это нравится: я стою в кокарде у всей Одессы на глазах, и это унижение мне предлагает друг, мой бывший лучший друг.
- Я ж как вариант.
- Давид Гоцман, иди кидайся головой в навоз, я Вас не знаю. Мне неинтересно ходить с Вами по одной Одессе.
- Фима, ты говоришь обидно.
- Что значит мало? Сара тоже кричала: «Мало!», потом нянчила семерых бандитов, не считая девочек!
- И будешь учить Уголовный Кодекс от заглавной буквы «У» до тиража и типографии.
- Мужчина, скажите, а что, Седой Грек оказался не тот человек? Я просто спрашиваю.
- Та не, просто нашли в его доме неизвестного таракана – паспорта нема, усами шевелит не по-нашему, вот везем до выяснения.
- А к чему здесь Седой Грек?
- Так той таракан в карман к нему залез и не вылезает, вот тож вместе с карманом и везем.
- Вот только тон, молодой человек, повышать на меня не надо. На меня уже повышали. Это плохо кончилось... для меня...
- И что мне теперь делать?
- Человеком становиться.
- И на хрена мне это?
- Куда направился?
- Отлить, уже не в моготу.
- Павлюк, проводи.
- Чтоб подержал?
- Надо – подержит, надо – оторвет.
- И какой шлемазл это выдумал?
- Жуков.
- Так, шлемазла беру обратно.
- То есть спать накрылось, щас начнут гулять ребята - мама, не ходите до ветру, там волки.
- Кому повезло – нескоро будет. Это мне повезло. Я б себе в жизни не простил, если б упустил такой сочный фукт. Ты, Родя, обойди всю Одессу, от Лонжерона до
Слободки – не найдешь человека, чтоб радовался за тебя, как я это делаю. Даже твоя мама бы отдохнула. У меня ж до тебя разговоров - языка не хватит.
- Не знаю, ничего не знаю.
- Конечно, без второго слова.
- Нет, девушка, на сироту Вы не похожи. Ну с голоса же слышно, что Вы красавица, каких не видно.
- Ну не тяни кота за все подробности.
- Не просто срочно, бегом на всех опорах.
- Никто за ним не шел?
- Шел.
- Кто шел?
- Я шел.
- Вставай, Давид, Тебя убили.
- Да ты што? Насмерть?
- Доктор прописал мне спокойствие для сердца, и я буду спокоен. Значит или ты мне сейчас скажешь, что случилось, или я гэпну тебя в морду со всей моей любовью.
- Если возможно, давайте на Вы.
- Вы-еживаться будешь в вы-ходные, а сейчас гуди, как паровоз, за свое прошлое.