House Katsap - We do not jump
Пара драбблов вразнобой. Один - из середины 30-х гг. XI в., последний, завершающий, отложенный аккорд войны сыновей Владимира Святого. Второй - уже из 70-х, из эпохи Ярославичей.
Название: Ценный груз
Автор: Даумантас
Бета: WTF Povest Vremennyh Let 2015
Размер: драббл, 995 слов
Персонажи: ОМП, Константин Добрынич, Судислав Владимирович
Категория: джен
Жанр: история
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Спойлер.«В год 6544 Мстислав вышел на охоту, разболелся и умер. И положили его в церкви святого Спаса, которую сам создал <...> После того завладел всем его уделом Ярослав и стал единовластием в Русской земле. <...> В тот же год посадил Ярослав брата своего Судислава в темницу во Пскове — был тот оклеветан перед ним».
– Отплываем немедленно, – распорядился хевдинг, коротко кивнув мне.
Я не стал ни спорить ни интересоваться причинами такой спешки – нам хорошо заплатили за молчание.
Узника и оказавшегося его поводырем мальчишку разместили на носу резво сорвавшейся с места снеки[11], в надстройке, служившей для складирования добычи. Вышедший от него Кестинтейн оставил пачинаков у входа в будку, а сам прошел на середину, к мачте. Опустился на скамью и окинул меня и моих людей холодным цепким взглядом.
– С пленником не заговаривать, – потребовал он. – Не произносить в его присутствии названия городов, рек и местностей, через которые мы следуем. Попытается бежать — убить. Если на нас нападут, не важно кто и зачем, убить немедля! Вопросы?
Вопросов не было. Упруго бился на ветру широкий парус да слаженно скрипели вспенивающие воду весла. Так начался наш путь на север, к крепости Смилински[12]. За все это время узник почти не покидал надстройки. Только для того, чтобы справить нужду. И не проронил ни звука. Лишь однажды, уже в самом конце пути, проходя мимо будки, я случайно подсмотрел за тем, как мальчишка помогает ему есть, и увидел, что под маскою у бедняги скрывается еще и кляп, снимаемый только на время приема пищи.
У Смилински нас ждали лошади. Но, вопреки моим ожиданиям, дальше мы направились не на северо-восток, к Хольмгарду. И не на северо-запад, к Палтиске[13]. Мы поскакали точно на север, через глухой озерный край, к безымянной крепостице на берегу реки, называемой местными Великая. Здесь мы снова пересели на снеку и пустились вниз по течению к городу, именуемому Пискау[14]. Конечной, как неожиданно обмолвился хевдинг, цели нашего путешествия.
А на излучине Великой, где река поворачивает на север, случилось это. Боковой порыв ветра накренил корабль чуть сильнее, чем следовало, а набежавшая от прибрежного утеса высокая волна слегка подбросила его вверх. Вскрикнул мальчишка-поводырь, взмахнул руками, пытаясь ухватиться за одежду подопечного, как раз выведенного до ветру, но тот уже падал за борт, что-то отчаянно мыча. Я, не раздумывая, швырнул руль стоявшему рядом Гуннару и прыгнул за ним. Бьющееся, словно в силках, тело я настиг уже у самого илистого дна. Сгреб за шиворот и, оттолкнувшись ногами, рванулся вверх. Но неожиданно сильное в этом месте течение подхватило нас и понесло к берегу, к тростникам на мелководье. Я вытащил глухо булькающего пленника из воды и, помедлив, рванул с его лица маску, а затем и кляп, стукнул как следует по спине. Тот громко закашлялся, выплевывая воду.
А я наконец-то смог разглядеть его лицо. Худое, изможденное лицо еще совсем молодого мужчины. Зеленые его глаза, обретя наконец осмысленное выражение, смотрели на меня испуганно. Но и с затаенной надеждой.
– Где он?! Ингвар, где он?! – раздался со стороны реки голос хевдинга, а следом в камышах показалась надвигающаяся тень снеки.
Я на мгновение испытал непреодолимое желание схватить спасенного мною, опустить его лицом в воду и держать так, покуда жизнь не покинет его тело. Это, наверное, было бы лучшим из того, что я мог для него сделать...
Но вместо этого я подобрал его маску и кляп, подцепил за кандалы и зашагал навстречу кораблю.
– Почему он без маски? – яростно выдохнул Кестинтейн, едва завидев нас.
– Вы бы предпочли, чтобы он захлебнулся? – я сунул ему в руки промокшие тряпки и его драгоценного узника. – Я спас его для вас.
Хевдинг одарил меня долгим тяжелым взглядом.
Наш путь окончился в Пискау, крепости на высокой скале у слияния Великой и одноименной с городом реки. В глубокой, в два человеческих роста, яме пять на пять шагов, выдолбленной прямо в известняке. Наместник конунга в этом городе с гордостью показывал нам отверстие, просверленное его людьми в отделяющей темницу от внешнего мира скале, через которое нечистоты должны были сливаться прямо в реку.
– Его точно нельзя расширить изнутри? – уточнил хевдинг, заглядывая в дыру.
– Голыми руками – немыслимо! Тут сажень камня.
– А ничего иного ему и не дозволено, – кивнул Кестинтейн и приказал спустить сюда пленника с мальчиком.
Я только сейчас осознал, что парнишке придется разделить с неведомым узником его участь, и невольно поежился.
Мужчину спустили первым. Как только внизу очутился и мальчишка, хевдинг приказал нам с наместником убираться. Уже пролезая через ведущий наружу узкий, обитый железом люк в деревянной крыше темницы, я краем глаза успел увидеть, как Кестинтейн снял с несчастного маску и освободил его от кляпа. И что-то ему сказал. Но что — я не расслышал.
– И все-таки, кто он? – поинтересовался наместник, едва хевдинг оказался наверху.
Тот покосился в мою сторону и, прежде чем уйти, обронил одно только слово:
– Судислав.
Наместник ахнул. Я же задумчиво прищурился. Садислейф, младший брат конунга, когда-то вместе с другим своим братом, Мустаслейфом[15], выступивший против него и отвоевавший половину Гардара. Мустаслейф умер в прошлом году, не оставив наследников, а Садислейф, как говорили, сгинул, бежав в Серкланд. И конунг Ярицлейф вновь стал обладателем всей страны.
Я оглянулся на медленно закрывающийся люк, ведущий в темницу. Мне показалось, что я различаю доносящийся снизу негромкий надтреснутый голос, обращенный к истончающейся полоске неба над головой. Но мгновением позже люк захлопнулся, лязгнул тяжелый засов, и наступила тишина.
Стирэсман[16] Ингвар и его люди пропали тремя днями позже на Псковском озере, куда были посланы с новым заданием посадником Константином Добрыничем. Псковский наместник погиб месяц спустя в стычке с латыголой[17]. От стрелы в спину. А сам новгородский посадник в следующем году внезапно впал в немилость у великого князя, был брошен в темницу в далеком Муроме и, спустя три года, казнен.
И лишь Судиславу суждено было пережить даже своего заточителя, князя Ярослава Мудрого, и после почти четверти века, проведенных в порубе, вновь увидеть солнечный свет. Но это уже совсем другая история.
Название: Решительный довод
Автор: Даумантас
Бета: WTF Povest Vremennyh Let 2015
Размер: драббл, 994 слова
Персонажи: новгородский князь Глеб Святославич, волхв
Категория: джен
Жанр: история
Рейтинг: PG
Краткое содержание: 1. История одного из охвативших русь в 1070-х гг. восстаний волхвов, случившегося в Новгороде, в правление князя Глеба Святославича.
2. Спойлер.«Такой волхв объявился при Глебе в Новгороде; говорил людям, представляя себя богом, и многих обманул, чуть ли не весь город, говорил ведь: «Все знаю», хуля веру христианскую, уверял: «Перейду по Волхову перед всеми». И была смута в городе, и все поверили ему, и хотели погубить епископа. Епископ же взял крест в руки и надел облачение, встал и сказал, что кто хочет верить волхву, пусть идет за ним, кто же верует кресту, пусть к нему идет. И разделились люди надвое: князь Глеб и дружина его стали около епископа, а люди все пошли к волхву. И началась смута великая между ними. Глеб же взял топор под плащ, подошел к волхву и спросил: «Знаешь ли, что завтра случится и что сегодня до вечера?» Тот ответил: «Знаю все». И сказал Глеб: «А знаешь ли, что будет с тобою сегодня?» Он же ответил: «Чудеса великие сотворю». Глеб же, вынув топор, разрубил волхва, и пал он мертв, и люди разошлись. Так погиб он телом, а душою предался дьяволу».
С этими словами Глеб Святославич опустился на лавку и с наслаждением вытянул гудевшие от усталости ноги. Мальчонка-прислужник немедля принялся стягивать с князя сапоги. Толпившиеся поодаль бояре переглянулись, кто-то кашлянул, пихнул другого в бок, предлагая выступить первым. Но никто так и не решился.
– Что за гул стоит на той стороне реки? – поторопил их Глеб. – И почему от двора Хорта, – в голосе юного новгородского князя прорезались стальные нотки, – остались одни головешки? Я, кстати, не вижу его среди вас. Здоров ли Чудиныч?
– Волхв у нас объявился, – наконец без обиняков заявил выступивший вперед боярин Твердила. – Народ мутит. А Хорт... хортов тиун того волхва плетью ожог, когда толпа ему дорогу заступила. – Боярин замялся, насупился. – Ну и... утопили, в общем, тиуна-то в Волхове. И двор Хорта пожгли тут же. Сам он еле выскочить успел, да все одно толпа едва не порвала. Вот, только заступничеством святейшего отца нашего, – Твердила с почтением кивнул в сторону застывшего чуть в стороне новгородского епископа Феодора, – и спасся Чудиныч. Сейчас у меня в сельце одном за городом отлеживается.
– Волхв, значит, – прищурился князь. – Что-то развелось их в последнее время, – покачал он головою. – То в Киеве, то на Белоозере. Теперь вот и в Новгороде, значит? – Перевел взгляд на епископа. – И чем же этот волхв такую любовь людей к себе заслужил?
– Пророчествует кудесник, – поспешил заместо епископа ответить выглянувший из-за плеча Твердилы Якун Кснятич, – чудеса всякие вершит, больных исцеляет...
– Больных исцеляет? – усмехнулся Глеб, принимая из рук служки чашу с теплым душистым отваром. – Ишь ты! А мертвых он еще не воскрешает, нет? Воду в вино не превращает?
– Не святотатствуй, княже, – нахмурился епископ. – То бесовское отродье...
– А вот что ж ты, святой отец, это отродье до сих пор в бараний рог не скрутил? – перебил его князь. – Почему эта пакость шляется по моему городу, дурит людишек, топит в реке да сжигает в собственных домах моих верных слуг? Иль без меня совсем у вас на него управы нет?
– Да как же ж с ним управишься-то? – всплеснул руками боярин Мирослав. – За ним, почитай, весь город. Люди как белены объелись – в рот ему смотрят, каждому слову верят, за косой взгляд в его сторону прибить готовы!
– Это я уже понял, – Глеб Святославич устало смежил веки. – Хорошо. Передайте этому вашему пророку новоявленному, что завтра я хочу с ним встретиться. При всем честном народе.
– Княже, – возмутился было епископ, – негоже тебе...
– Молчи, отче! – рыкнул на него Глеб, не открывая глаз. – Ты уже доказал, что ничего с волхвом поделать не способен. Теперь моя очередь попытаться. – Он поднял взгляд на застывших в молчании бояр. – Завтра пополудни, на вечевой площади. Все, вы свободны!
Живое человеческое море полукольцом охватывало возвышающийся в конце просторной площади храм Софии Премудрости Божией. Оно гудело на сотни голосов, бурлило и вздыхало, грозя вот-вот приливной волной лизнуть ступени собора, вздыбиться пенными бурунами и хлынуть внутрь, сметая все на своем пути. И тонкую завесу из княжеских дружинников, застывших на паперти, и тяжелые железные ворота.
Но вот створки их неспешно распахнулись, и на ступенях храма провожаемый отголосками завершающейся церковной службы возник Глеб Святославич. Облаченный в ярко-алое, различимое с самых дальних рядов, княжеское корзно, высокий, статный, с коротко стриженной бородкой и слегка вьющимися, трепещущими на ветру русыми волосами. Шагнул на ступеньку ниже и, уперев руки в бока, с лукавым прищуром огляделся по сторонам. Толпа чуть стихла – как бы то ни было, а князя в городе любили. За лихой, но и покладистый нрав, за умение как карать, так и миловать. Не чета заносчивым боярам.
– Ну-с, люди добрые, – прогремел над площадью зычный голос князя. – Кто тут из вас волхв будет? Выходи, мил человек, не бойся.
– Так, а чего ж мне бояться, княже? – откликнулся рослый седобородый старец в долгом белом одеянии без каких-либо узоров, с простой переметной сумой на боку и тяжелым крючковатым посохом в правой руке, выступая из толпы. – Вот он я. Говори, зачем видеть хотел? – без намека на почтение поинтересовался он.
– Так вот ты какой, – Глеб окинул его насмешливым взглядом. – Да ты ближе подойди, ближе, – кивнул он. – Чтоб все могли видеть нас вместе.
Один из сопровождающих волхва попытался было удержать его, но тот лишь сурово повел бровью и, гулко чеканя каждый шаг ударами посоха, направился вверх по ступеням Святой Софии. Глеб Святославич вновь окинул взглядом напряженно замерших новгородцев и громко, так, чтобы слышно было всем, спросил:
– А правду говорят, старче, что ты кудесник, каких свет не видывал?
– Правду, – важно качнул бородой волхв. – Весь город тому свидетель.
– Весь? – прищурился князь. – А вот сейчас и проверим. Ты ведь, я слышал, еще и пророк великий? Будущее видишь, все наперед знаешь.
– Вижу, знаю, – отвечал кудесник, и в его взгляде мелькнула злая искра.
Глеб хищно оскалился в ответ:
– Вот и скажи мне, мудрец, видишь ли ты собственное будущее? Что ждет тебя завтра? А сегодня вечером? А сегодня после полудня?
– Чудеса великие совершу, – сдвинул кустистые брови волхв. – Повергну ложного бога, и капище его, что у тебя за спиною, князь, дотла разорю!
Толпа отозвалась нестройным гулом. Улыбка Глеба стала шире.
– Все слышали? – крикнул он, обращаясь к толпе. – Вот и проверим! – Неожиданно его лицо удивленно вытянулось, а взгляд устремился куда-то мимо волхва. – Ох ты ж ё... – он аж присвистнул.
Кудесник медленно, с осознанием собственного достоинства, повернулся в ту же сторону, чтобы узнать, на что смотрит князь. А в следующее мгновение в руке Глеба сверкнул выхваченный из-за спины, из-за корзно, боевой топорик-чекан. Сверкнул и с хрустом опустился на темя волхва.
Площадь ахнула. Крючковатая палка со стуком покатилась вниз по ступенькам, а следом грузно осело и тело в белом балахоне. И в наступившей тишине особенно громко прозвучал голос князя:
– А как же пророчество, старче? Почему ты не предвидел этого? – Он обвел взглядом собравшихся: – Что ж это за пророк, люди добрые? Так бахвалился, а сам не ведал даже, что ждет его в следующий миг! Не ложный ли? Не обманщик? Я вас спрашиваю!
Глеб Святославич склонился над бездыханным телом волхва и с усилием высвободил топорик из его черепа.
– А теперь послушайте мое предсказание, – не терпящим возражений голосом продолжил князь, – о том, что ждет тех, кто впредь осмелится бросить мне вызов. И уж не сомневайтесь – я будущее вижу не в пример лучше!
И аще немного адвайсов поСтрашиле Ярославу нашему Мудрому:
Название: Ценный груз
Автор: Даумантас
Бета: WTF Povest Vremennyh Let 2015
Размер: драббл, 995 слов
Персонажи: ОМП, Константин Добрынич, Судислав Владимирович
Категория: джен
Жанр: история
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Спойлер.«В год 6544 Мстислав вышел на охоту, разболелся и умер. И положили его в церкви святого Спаса, которую сам создал <...> После того завладел всем его уделом Ярослав и стал единовластием в Русской земле. <...> В тот же год посадил Ярослав брата своего Судислава в темницу во Пскове — был тот оклеветан перед ним».
+++
Узника мы впервые увидели на острове Пёсьем, на Днепре чуть выше Кенугарда[1], где нам и велено было дожидаться «посылки». Доставившая его лодка вынырнула из темноты вскоре после заката. Первым на берег сошел хевдинг[2] Кестинтейн[3], родич конунга Ярицлейфа[4]. Я помнил его еще по Хольмгарду[5], когда ярл только привел наш хирд[6] на службу правителю Гардара[7]. Следом – тощий мальчишка, лицом не рус, скорее из народа, что зовется Ас[8] и живет к югу от Гардар по направлению к Серкланду[9]. И, наконец, двое молчаливых воинов из племени Пачинак[10], встав с весел, под руки вывели из лодки последнего, чье лицо было скрыто под кожаной маской с прорезями для дыхания, но не для глаз, а на лодыжках и запястьях звенели кандалы.– Отплываем немедленно, – распорядился хевдинг, коротко кивнув мне.
Я не стал ни спорить ни интересоваться причинами такой спешки – нам хорошо заплатили за молчание.
Узника и оказавшегося его поводырем мальчишку разместили на носу резво сорвавшейся с места снеки[11], в надстройке, служившей для складирования добычи. Вышедший от него Кестинтейн оставил пачинаков у входа в будку, а сам прошел на середину, к мачте. Опустился на скамью и окинул меня и моих людей холодным цепким взглядом.
– С пленником не заговаривать, – потребовал он. – Не произносить в его присутствии названия городов, рек и местностей, через которые мы следуем. Попытается бежать — убить. Если на нас нападут, не важно кто и зачем, убить немедля! Вопросы?
Вопросов не было. Упруго бился на ветру широкий парус да слаженно скрипели вспенивающие воду весла. Так начался наш путь на север, к крепости Смилински[12]. За все это время узник почти не покидал надстройки. Только для того, чтобы справить нужду. И не проронил ни звука. Лишь однажды, уже в самом конце пути, проходя мимо будки, я случайно подсмотрел за тем, как мальчишка помогает ему есть, и увидел, что под маскою у бедняги скрывается еще и кляп, снимаемый только на время приема пищи.
У Смилински нас ждали лошади. Но, вопреки моим ожиданиям, дальше мы направились не на северо-восток, к Хольмгарду. И не на северо-запад, к Палтиске[13]. Мы поскакали точно на север, через глухой озерный край, к безымянной крепостице на берегу реки, называемой местными Великая. Здесь мы снова пересели на снеку и пустились вниз по течению к городу, именуемому Пискау[14]. Конечной, как неожиданно обмолвился хевдинг, цели нашего путешествия.
А на излучине Великой, где река поворачивает на север, случилось это. Боковой порыв ветра накренил корабль чуть сильнее, чем следовало, а набежавшая от прибрежного утеса высокая волна слегка подбросила его вверх. Вскрикнул мальчишка-поводырь, взмахнул руками, пытаясь ухватиться за одежду подопечного, как раз выведенного до ветру, но тот уже падал за борт, что-то отчаянно мыча. Я, не раздумывая, швырнул руль стоявшему рядом Гуннару и прыгнул за ним. Бьющееся, словно в силках, тело я настиг уже у самого илистого дна. Сгреб за шиворот и, оттолкнувшись ногами, рванулся вверх. Но неожиданно сильное в этом месте течение подхватило нас и понесло к берегу, к тростникам на мелководье. Я вытащил глухо булькающего пленника из воды и, помедлив, рванул с его лица маску, а затем и кляп, стукнул как следует по спине. Тот громко закашлялся, выплевывая воду.
А я наконец-то смог разглядеть его лицо. Худое, изможденное лицо еще совсем молодого мужчины. Зеленые его глаза, обретя наконец осмысленное выражение, смотрели на меня испуганно. Но и с затаенной надеждой.
– Где он?! Ингвар, где он?! – раздался со стороны реки голос хевдинга, а следом в камышах показалась надвигающаяся тень снеки.
Я на мгновение испытал непреодолимое желание схватить спасенного мною, опустить его лицом в воду и держать так, покуда жизнь не покинет его тело. Это, наверное, было бы лучшим из того, что я мог для него сделать...
Но вместо этого я подобрал его маску и кляп, подцепил за кандалы и зашагал навстречу кораблю.
– Почему он без маски? – яростно выдохнул Кестинтейн, едва завидев нас.
– Вы бы предпочли, чтобы он захлебнулся? – я сунул ему в руки промокшие тряпки и его драгоценного узника. – Я спас его для вас.
Хевдинг одарил меня долгим тяжелым взглядом.
Наш путь окончился в Пискау, крепости на высокой скале у слияния Великой и одноименной с городом реки. В глубокой, в два человеческих роста, яме пять на пять шагов, выдолбленной прямо в известняке. Наместник конунга в этом городе с гордостью показывал нам отверстие, просверленное его людьми в отделяющей темницу от внешнего мира скале, через которое нечистоты должны были сливаться прямо в реку.
– Его точно нельзя расширить изнутри? – уточнил хевдинг, заглядывая в дыру.
– Голыми руками – немыслимо! Тут сажень камня.
– А ничего иного ему и не дозволено, – кивнул Кестинтейн и приказал спустить сюда пленника с мальчиком.
Я только сейчас осознал, что парнишке придется разделить с неведомым узником его участь, и невольно поежился.
Мужчину спустили первым. Как только внизу очутился и мальчишка, хевдинг приказал нам с наместником убираться. Уже пролезая через ведущий наружу узкий, обитый железом люк в деревянной крыше темницы, я краем глаза успел увидеть, как Кестинтейн снял с несчастного маску и освободил его от кляпа. И что-то ему сказал. Но что — я не расслышал.
– И все-таки, кто он? – поинтересовался наместник, едва хевдинг оказался наверху.
Тот покосился в мою сторону и, прежде чем уйти, обронил одно только слово:
– Судислав.
Наместник ахнул. Я же задумчиво прищурился. Садислейф, младший брат конунга, когда-то вместе с другим своим братом, Мустаслейфом[15], выступивший против него и отвоевавший половину Гардара. Мустаслейф умер в прошлом году, не оставив наследников, а Садислейф, как говорили, сгинул, бежав в Серкланд. И конунг Ярицлейф вновь стал обладателем всей страны.
Я оглянулся на медленно закрывающийся люк, ведущий в темницу. Мне показалось, что я различаю доносящийся снизу негромкий надтреснутый голос, обращенный к истончающейся полоске неба над головой. Но мгновением позже люк захлопнулся, лязгнул тяжелый засов, и наступила тишина.
***
Стирэсман[16] Ингвар и его люди пропали тремя днями позже на Псковском озере, куда были посланы с новым заданием посадником Константином Добрыничем. Псковский наместник погиб месяц спустя в стычке с латыголой[17]. От стрелы в спину. А сам новгородский посадник в следующем году внезапно впал в немилость у великого князя, был брошен в темницу в далеком Муроме и, спустя три года, казнен.
И лишь Судиславу суждено было пережить даже своего заточителя, князя Ярослава Мудрого, и после почти четверти века, проведенных в порубе, вновь увидеть солнечный свет. Но это уже совсем другая история.
Название: Решительный довод
Автор: Даумантас
Бета: WTF Povest Vremennyh Let 2015
Размер: драббл, 994 слова
Персонажи: новгородский князь Глеб Святославич, волхв
Категория: джен
Жанр: история
Рейтинг: PG
Краткое содержание: 1. История одного из охвативших русь в 1070-х гг. восстаний волхвов, случившегося в Новгороде, в правление князя Глеба Святославича.
2. Спойлер.«Такой волхв объявился при Глебе в Новгороде; говорил людям, представляя себя богом, и многих обманул, чуть ли не весь город, говорил ведь: «Все знаю», хуля веру христианскую, уверял: «Перейду по Волхову перед всеми». И была смута в городе, и все поверили ему, и хотели погубить епископа. Епископ же взял крест в руки и надел облачение, встал и сказал, что кто хочет верить волхву, пусть идет за ним, кто же верует кресту, пусть к нему идет. И разделились люди надвое: князь Глеб и дружина его стали около епископа, а люди все пошли к волхву. И началась смута великая между ними. Глеб же взял топор под плащ, подошел к волхву и спросил: «Знаешь ли, что завтра случится и что сегодня до вечера?» Тот ответил: «Знаю все». И сказал Глеб: «А знаешь ли, что будет с тобою сегодня?» Он же ответил: «Чудеса великие сотворю». Глеб же, вынув топор, разрубил волхва, и пал он мертв, и люди разошлись. Так погиб он телом, а душою предался дьяволу».
+++
– Ну, а теперь давайте, рассказывайте, что у вас тут стряслось за время моего отсутствия?С этими словами Глеб Святославич опустился на лавку и с наслаждением вытянул гудевшие от усталости ноги. Мальчонка-прислужник немедля принялся стягивать с князя сапоги. Толпившиеся поодаль бояре переглянулись, кто-то кашлянул, пихнул другого в бок, предлагая выступить первым. Но никто так и не решился.
– Что за гул стоит на той стороне реки? – поторопил их Глеб. – И почему от двора Хорта, – в голосе юного новгородского князя прорезались стальные нотки, – остались одни головешки? Я, кстати, не вижу его среди вас. Здоров ли Чудиныч?
– Волхв у нас объявился, – наконец без обиняков заявил выступивший вперед боярин Твердила. – Народ мутит. А Хорт... хортов тиун того волхва плетью ожог, когда толпа ему дорогу заступила. – Боярин замялся, насупился. – Ну и... утопили, в общем, тиуна-то в Волхове. И двор Хорта пожгли тут же. Сам он еле выскочить успел, да все одно толпа едва не порвала. Вот, только заступничеством святейшего отца нашего, – Твердила с почтением кивнул в сторону застывшего чуть в стороне новгородского епископа Феодора, – и спасся Чудиныч. Сейчас у меня в сельце одном за городом отлеживается.
– Волхв, значит, – прищурился князь. – Что-то развелось их в последнее время, – покачал он головою. – То в Киеве, то на Белоозере. Теперь вот и в Новгороде, значит? – Перевел взгляд на епископа. – И чем же этот волхв такую любовь людей к себе заслужил?
– Пророчествует кудесник, – поспешил заместо епископа ответить выглянувший из-за плеча Твердилы Якун Кснятич, – чудеса всякие вершит, больных исцеляет...
– Больных исцеляет? – усмехнулся Глеб, принимая из рук служки чашу с теплым душистым отваром. – Ишь ты! А мертвых он еще не воскрешает, нет? Воду в вино не превращает?
– Не святотатствуй, княже, – нахмурился епископ. – То бесовское отродье...
– А вот что ж ты, святой отец, это отродье до сих пор в бараний рог не скрутил? – перебил его князь. – Почему эта пакость шляется по моему городу, дурит людишек, топит в реке да сжигает в собственных домах моих верных слуг? Иль без меня совсем у вас на него управы нет?
– Да как же ж с ним управишься-то? – всплеснул руками боярин Мирослав. – За ним, почитай, весь город. Люди как белены объелись – в рот ему смотрят, каждому слову верят, за косой взгляд в его сторону прибить готовы!
– Это я уже понял, – Глеб Святославич устало смежил веки. – Хорошо. Передайте этому вашему пророку новоявленному, что завтра я хочу с ним встретиться. При всем честном народе.
– Княже, – возмутился было епископ, – негоже тебе...
– Молчи, отче! – рыкнул на него Глеб, не открывая глаз. – Ты уже доказал, что ничего с волхвом поделать не способен. Теперь моя очередь попытаться. – Он поднял взгляд на застывших в молчании бояр. – Завтра пополудни, на вечевой площади. Все, вы свободны!
***
Живое человеческое море полукольцом охватывало возвышающийся в конце просторной площади храм Софии Премудрости Божией. Оно гудело на сотни голосов, бурлило и вздыхало, грозя вот-вот приливной волной лизнуть ступени собора, вздыбиться пенными бурунами и хлынуть внутрь, сметая все на своем пути. И тонкую завесу из княжеских дружинников, застывших на паперти, и тяжелые железные ворота.
Но вот створки их неспешно распахнулись, и на ступенях храма провожаемый отголосками завершающейся церковной службы возник Глеб Святославич. Облаченный в ярко-алое, различимое с самых дальних рядов, княжеское корзно, высокий, статный, с коротко стриженной бородкой и слегка вьющимися, трепещущими на ветру русыми волосами. Шагнул на ступеньку ниже и, уперев руки в бока, с лукавым прищуром огляделся по сторонам. Толпа чуть стихла – как бы то ни было, а князя в городе любили. За лихой, но и покладистый нрав, за умение как карать, так и миловать. Не чета заносчивым боярам.
– Ну-с, люди добрые, – прогремел над площадью зычный голос князя. – Кто тут из вас волхв будет? Выходи, мил человек, не бойся.
– Так, а чего ж мне бояться, княже? – откликнулся рослый седобородый старец в долгом белом одеянии без каких-либо узоров, с простой переметной сумой на боку и тяжелым крючковатым посохом в правой руке, выступая из толпы. – Вот он я. Говори, зачем видеть хотел? – без намека на почтение поинтересовался он.
– Так вот ты какой, – Глеб окинул его насмешливым взглядом. – Да ты ближе подойди, ближе, – кивнул он. – Чтоб все могли видеть нас вместе.
Один из сопровождающих волхва попытался было удержать его, но тот лишь сурово повел бровью и, гулко чеканя каждый шаг ударами посоха, направился вверх по ступеням Святой Софии. Глеб Святославич вновь окинул взглядом напряженно замерших новгородцев и громко, так, чтобы слышно было всем, спросил:
– А правду говорят, старче, что ты кудесник, каких свет не видывал?
– Правду, – важно качнул бородой волхв. – Весь город тому свидетель.
– Весь? – прищурился князь. – А вот сейчас и проверим. Ты ведь, я слышал, еще и пророк великий? Будущее видишь, все наперед знаешь.
– Вижу, знаю, – отвечал кудесник, и в его взгляде мелькнула злая искра.
Глеб хищно оскалился в ответ:
– Вот и скажи мне, мудрец, видишь ли ты собственное будущее? Что ждет тебя завтра? А сегодня вечером? А сегодня после полудня?
– Чудеса великие совершу, – сдвинул кустистые брови волхв. – Повергну ложного бога, и капище его, что у тебя за спиною, князь, дотла разорю!
Толпа отозвалась нестройным гулом. Улыбка Глеба стала шире.
– Все слышали? – крикнул он, обращаясь к толпе. – Вот и проверим! – Неожиданно его лицо удивленно вытянулось, а взгляд устремился куда-то мимо волхва. – Ох ты ж ё... – он аж присвистнул.
Кудесник медленно, с осознанием собственного достоинства, повернулся в ту же сторону, чтобы узнать, на что смотрит князь. А в следующее мгновение в руке Глеба сверкнул выхваченный из-за спины, из-за корзно, боевой топорик-чекан. Сверкнул и с хрустом опустился на темя волхва.
Площадь ахнула. Крючковатая палка со стуком покатилась вниз по ступенькам, а следом грузно осело и тело в белом балахоне. И в наступившей тишине особенно громко прозвучал голос князя:
– А как же пророчество, старче? Почему ты не предвидел этого? – Он обвел взглядом собравшихся: – Что ж это за пророк, люди добрые? Так бахвалился, а сам не ведал даже, что ждет его в следующий миг! Не ложный ли? Не обманщик? Я вас спрашиваю!
Глеб Святославич склонился над бездыханным телом волхва и с усилием высвободил топорик из его черепа.
– А теперь послушайте мое предсказание, – не терпящим возражений голосом продолжил князь, – о том, что ждет тех, кто впредь осмелится бросить мне вызов. И уж не сомневайтесь – я будущее вижу не в пример лучше!
И аще немного адвайсов по
+2
@темы: ФБ, графомания