пятница, 02 сентября 2016
Да, вот ради такого стоит сидеть на Лит-Эре) И да, я знаю, что вытаскивать на другие площадки куски чужих сочинений и выставлять их типа на посмешище... это... мм... не очень красиво. Знаю. Но в данном конкретном случае ничего не могу с собою поделать) Я уже второй день бегаю кругами по потолку от восторга)) Ибо оно прекрасно же! К тому же, автор сама великодушно выложила этот кусок в блоги, ожидая, видимо, заслуженной похвалы... но что-то как-то тишина. Так что, хрен с ним, побуду мудаком и скопипизжу шедевр для потомков. А то вдруг автор обидится на отсутствие внимания со стороны читающей публики и потрет его))
(Глава 14, роман «Офисное кресло и вуду-жаба»)
****
+++
Каждый кельт знает, что он воин и живёт ради войны.
Когда Михаил отвёз Сергея с вещами в гостиницу, он вернулся к дому Вяры и поднялся к ней, как договорились. Войдя в квартиру, он сразу попросил разрешения принять душ: день был жаркий, не смотря на начало лета. Она дала ему полотенце, сама опять пошла на кухню.
Каждый кельтский воин, будь он галл или бритт, беззаветно верит, что бог войны Камул защитит его на поле битвы и придаст силы. А воину, получившему благословение своих богов, ни к чему защищать себя тяжёлым бременем доспехов и одежды. Покровительство богов – иной защиты настоящему воину не требуется.
Поэтому из ванной комнаты Михаил вышел обнажённым. Он появился на кухне и застыл перед потрясённой Вярой.
– Ты ужинать будешь? – пролепетала она от неожиданности. – Я тебе ужин приготовила!
– Позже, – ответил он, глядя ей прямо в глаза, и пояснил: – Я слишком долго ждал…
Вяра опустила взгляд чуть ниже, и зрачки её расширились.
– Воин, ты не сделаешь мне больно? – вскричала она, изумлённая его «оружием».
– Никогда, моя богиня, – ответил он твёрдо. – Я прекрасно владею не только мечом, но и копьём тоже.
Он шагнул к ней. Вяра положила руки к нему на плечи, коснулась волосами его груди, потом прильнула щекой к его отчаянно бьющемуся сердцу и замерла. Телом она прижаться к нему не посмела – кельтский воин, пылающий жаждой боя, одним своим видом внушает противнику мысль о поражении.
Ратное мужество воспитывается у кельтов с детства. В сражении кельт преображается, входя в экстаз боевой ярости. И тогда все его суставы, все сочленения и связки охватывает дрожь, мускулы вздуваются, а дыхание становится подобно львиному рыку.
Михаил взял Вяру на руки: она была легка, как пёрышко из-под крыла полевого жаворонка. Стайки этих птиц часто проносятся над полем битвы, куда он сейчас Вяру и отнёс, и бережно положил на ровное и в меру мягкое поле их битвы. Пока она раздевалась, он сходил к своей одежде за презервативами.
Вернулся, встал перед ней на колени и прошептал:
– О, Бригит, богиня всех богинь. Сегодня твой день и твой праздник…
Вяра склонила голову и коснулась его тату на плече – сначала пальцами, потом внутренней стороной запястья, предплечья и плеча – нежной шёлковой гладью белой женской руки. И от этого текучего движения, от этого длинного скольжения дрожь пошла по его телу, а дыхание пресеклось.
Часто бывало так, что воюющие армии сходились близко перед тем, как завязать сражение. И тогда начинались смертельные забавы перед боем: кельты громкими криками вызывали на поединок из строя неприятеля храбрейшего, насмехаясь над ним и превознося свою воинскую славу. И неприятельский воин выходил из общего строя, чтобы биться с кельтом «один на один». Из этих двоих побеждал тот, кто оставался в живых.
Увидев совсем близко у своих губ грудь Вяры, Михаил понял, что перед ним достойный противник. Он прильнул к её груди губами, и радость обладания с первобытной, животной, девственной силой стала разгораться в нём. Вяра застонала и сжала в пальцах его сосок, но в традициях кельтов было презрение к боли. Ведь раны – это лучшее украшение воина. Он подхватил её движение своей могучей рукой. Их поединок разгорался.
Каждый кельт прошёл школу боевой ловкости и знает приём «изгиб острия копья», приём «боевой гром», приём «удар рогатым копьём», приём «сильное дыхание» и приём «геройский удар». Вяра стонет и сжимает ногами его бёдра, но кельт умеет наносить удары и обратной стороной копейнего древка.
Передний тычок… Боковой удар… Толчок, полукруглый толчок и толчок боковой частью древка…
И хотя основной упор во владении копьём делается на силу и быстроту, никогда не игнорируется и замедленная мягкость.
Полукруг сбоку… Полукруг сверху… Полукруг снизу…
Крики о помощи:
– Воин, быстрее! Воин, не умирай!..
– Да, богиня! – выдохнул Михаил и тут же подумал: «Колесницы! Где же наш арьергард?»
Боевые колесницы кельтов всегда вызывают ужас во вражеском стане. Они мчатся на бешеной скорости, осыпая передовые линии врага градом дротиков и метательных копий. И ряды неприятеля смяты, и противник повержен, он гибнет, пронзённый копьями и затоптанный копытами взбешённых жеребцов. Реют штандарты, ревут горны и трубы, и нарастает звериный рык берсеркеров, слившийся с лошадиным ржанием в один протяжный вой. Металлический лязг от ударов щитов и мечей растёт, набирает силу. Разлетаются во все стороны осколки поножей, перья со шлемов и куски разбитых доспехов. Путаются конские гривы в гривах волос. Пот мешается с кровью и со взрытой землёй. Хрипы, крики и стоны!
Михаил почувствовал, что сейчас, догоняя отступающую пехоту, по полю их битвы прогрохочет колёсами его собственная триумфальная квадрига. Она уже движется, несётся, ослепляет... Огненные круги в глазах! Гул в ушах! Последний рывок! Шквал огня! Взлёт!.. О, боги!..
Всё кончено. Он рухнул на землю…
Это – смерть.
@темы:
смяфное,
сетевая литература
-
-
02.09.2016 в 20:17утащить то можно?
-
-
02.09.2016 в 20:42Да ради бога))
-
-
03.09.2016 в 07:11